Заложники Солнца (СИ)

Он не смог бы сказать, сколько времени пришлось слушать истошный вой и крики адаптов. Друзья то замирали в странных позах, пытаясь поймать ту, в которой будет не так больно, то принимались кататься по полу, вгрызаясь в жгуты во рту.

Кирилл съежился в углу палатки. Он пробовал затыкать уши, но это не помогало. В какой-то момент понял, что и сам подвывает, размазывая по лицу слезы. Испугался, что сходит с ума. Нужно было срочно, немедленно занять чем-то мозг! Не придумав ничего лучше, Кирилл принялся читать стихи.

— Вот моя деревня! — отчаянно, сквозь всхлипывания, выкрикивал он, — Вот мой дом родной! Вот качусь я в санках по горе крутой…

Короткие стихотворения отвлекали ненадолго, и Кирилл перешел на сказки Пушкина. С детства знал наизусть все — Любовь Леонидовна способностями «малыша» гордилась.

— Ветер, ветер! Ты могуч! — причитал Кирилл, перекрикивая сиплый, наполненный болью вой.

Ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море,
Гордо веешь на просторе!
Аль откажешь мне в ответе —
Не видал ли где на свете
Ты царевны молодой?

Обращение учтивого королевича «свет наш, солнышко» и ответ высокомерного светила с отвращением пропустил.

А потом вдруг, будто со стороны, услышал, что несет нечто, весьма далекое от авторского текста.

— Пожалуйста, — сглатывая слезы, неизвестно кого умолял Кирилл. — Ну пожалуйста! Хрен с ним, с этим шкафом! И с реактивами тоже, будь они неладны… Пускай шкаф навсегда на дне останется, пусть там хоть все потонет! Только, пожалуйста, — пусть им станет лучше. Пусть это прекратится наконец-то! — Сложно сказать, как долго и кого именно все это время уговаривал. Придя в себя, тяжело выдохнул. И снова принялся за стихи:

— Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах.

…Господи, пожалуйста, пусть это прекратится…

Пушки с пристани палят,
Кораблю пристать велят.
Пристают к заставе гости…

Ох, ну сколько же еще, ну невозможно же выдержать!

Кирилл не сразу услышал, что Рэдрик затих и замер. Спустя полчаса, издав последний стон, замолчал Джек.

Это было невиданным блаженством — наконец-то оказаться в тишине. Минут пять Кирилл просидел недвижно, уронив голову на руки и наслаждаясь безмолвием. Потом заставил себя подняться. Осторожно ослабил на адаптах ремни.

Расправил сбитые в комки спальники, встряхнул полотенца. Подложил друзьям под головы свернутую одежду. Попробовал тронуть лоб Рэда и вздрогнул. Он не помнил, какая температура является для человеческого организма предельной. Слава богу, наверное, что не помнил.

Кирилл жадно напился из фляжки. После первых глотков испуганно замер — неужели тоже сгорел?!

Нет… Уфф. Знакомой страшной сухости, предвестницы ожогов, не ощущал. Просто хотелось пить. Напившись и пожалев, что не сообразили захватить хотя бы сухарей — собирались, конечно, вернуться затемно, но могли бы догадаться! — лег между Рэдом и Джеком. С наслаждением вытянул затекшие ноги.

До темноты время еще есть. Нужно поспать. Иначе у него совсем не останется сил… Здесь и сейчас, среди них троих, самый слабый и неопытный оказался вдруг единственным разумным. И рассчитывать, кроме себя, было не на кого. Кирилл поудобнее пристроил в изголовье пистолет.

Спал нервно и чутко, просыпаясь от каждого шороха. В полудреме грезился кораблик, который плывет себе в волнах на раздутых парусах.

Проснувшись в очередной раз, Кирилл понял, что снаружи стемнело. Облачился в комбинезон и выбрался из палатки.

Первым делом вытащил друзей — волоком, на ковриках. Долго пристраивал их в воде в полусидячих позах — так, чтобы голова осталась снаружи. Потом спиной вперед, чтобы не терять из поля зрения берег, доплыл до брошенной в воде лодки — ее отнесло течением к самому зданию. Пока гнал лодку к берегу, вспомнил, что самого его, когда очнулся, отпаивали горячим чаем.

Чая с собой не было, в растениях Кирилл не разбирался. Решил просто вскипятить воды. Из собранного на берегу древесного мусора соорудил костер. Пристроил над ним ковш, найденный в лодке — должно быть, рыбаки вычерпывали со дна воду. Когда вода в ковше закипела, пошевелился Рэд.

Кирилл бросился к нему. Поддерживая за плечи, помог сесть. Взгляд у командира из-под припухших век был дурной, осоловело-мутный.

— Как ты? — Кирилл, не решаясь встряхнуть, покачивал командира. — Рэдрик! Сталкер! Скажи хоть слово!

— О — а — о, — с трудом ворочая языком, выдавил тот.

«Нормально», — догадался Кирилл. Куда уж нормальнее.

Потянув за коврик, вытащил Рэда из воды. Принес сухое полотенце, белье.

— Сейчас, подожди… Кипятку тебе налью. — Кружку он, по счастью, из рюкзака не выложил. — Жалко, сахара нет. Вообще ничего из жратвы не взяли! Балбесы… Ну, хоть так. — Поднес к губам Рэда кружку с кипятком. — Осторожно только. Горячий.

Рэдрик кивнул, что понял. Сделал глоток.

— Ах шех?

«Как Джек?»