Заложники Солнца (СИ)

Что Ларино умение лечить — приобретенное лишь отчасти. Лара умела чувствовать больного — так же как сама Олеся «чуяла» близость людей и животных, а Джек «слышал», что творится у собеседника на душе. Лара понимала, что именно у пациента болит, просто взяв его за руку. И больше догадывалась, чем выучила, как тут можно помочь.

Лекарственные растения она определяла с закрытыми глазами. Дозы медикаментов отмеряла интуитивно. А состояние родных людей, тех, кого неоднократно выхаживала, — друзей по отряду, например, — чувствовала даже на расстоянии. Могла догадаться о тяжелом ранении или болезни. И о смерти, разумеется, тоже.

Сейчас Лара сидела рядом, — но так, как будто ее и не было.

Планы Рэда — задержаться в Казани, предупредив Капитана, что о присутствии на борту отряда никто не должен знать, пробраться на территорию Диких и попытаться разузнать о Тохе и Жене — Лара выслушала безучастно.

— Все ясно? — спросил Рэд.

Бойцы вразнобой покивали.

— Лар!.. Ты поняла?

— Да, командир. — Лара смотрела отрешенно. — Все? Можно я спать пойду?

— Иди, — секунду помедлив, разрешил Рэд.

Остальные спать пока не собирались.

Джек и Гарри присели у очага, Кирилла Олеся погнала на тренировку. Но позаниматься им не дали.

— Бункерный, — позвал Рэд. — Поди-ка сюда.

Кирилл оглянулся на Олесю. Наставницы на палубе не оказалось, куда-то исчезла.

— Это я Олеську уйти попросил, — пояснил Рэд. — Базар есть.

Кирилл, выдернув из мишени звездочки, подошел.

— Бункерный, — закуривая и не глядя на собеседника, попросил Рэд. — Сходи поговори с Ларкой.

— Зачем? — Прозвучало это глупо.

— За стенкой! Не видишь, что ли, — какая она?

— Вижу… Но… Почему я?

— А кто? — Рэдрик смотрел необъяснимо сердито. — Олеську отправить — так обе разнюнятся. Жека — сам псих покруче Ларки, после Люка неделю отходил. Гарик… Они и так тут два месяца кантуются. Надоели, небось, друг другу до смерти. Только ты и остаешься.

— А ты? — Кирилл удивился, что Рэд не упомянул себя. Не в его характере было кого-то о чем-то просить.

— Я не могу.

— Почему?!

— Потому что у меня с ней… непросто все. — Рэд сердито сплюнул — должно быть, у Кирилла промелькнуло что-то такое в глазах. — Дурак! Одни б…дки на уме… Я Ларку в отряд брать не хотел.

— Да почему?! — Кирилл изумился еще больше.

— По кочану! Потому что — видишь, что с ней творится? Меня ведь Герман заставил Ларку взять, я как живой упирался. С горшка ее знаю, догадывался, что будет. Когда парень у нас погиб, при ней… Корвин, от ожогов загнулся… Ларка рыдала как сумасшедшая. Так убивалась, что смотреть невозможно. И я тогда сдуру пригрозил, что — все! Больше — никаких ей походов. Вернемся, я с Германом поговорю. И пускай, раз такая нежная, дома сидит.

— Идиот, — вырвалось у Кирилла.

Рэд не спорил.

— Ну, идиот. Молодой был… Да и вообще, поначалу девчонки с нами не ходили! Я откуда знал, как с ними надо? Всю дорогу пацаны одни. А однажды вернулись, злые до трясучки — поход уж больно пакостный вышел, одного бойца застрелили, другого ранили тяжело, он потом умер… Я тогда в первый раз до бессознанки нажрался. И, говорят, орал, что вот, сколько буду жив — столько и буду Диких глушить! Пока всех не истреблю. А как очухался, Герман велел Олеську с Ларкой тренировать. Сказал, что в следующий поход они с нами пойдут, и не обсуждается. Потому что, сказал, мужики без женщин звереют, и нам с пацанами до Диких — не так уж много осталось… Из-за «Диких» я тогда взбесился, конечно, хоть и виду не подал. И про Олеську, между прочим, не спорил! Она спокойная, слова лишнего не вытянешь. Снайпер отличный. И по характеру — больше на парня похожа, чем на девку. А Ларка — совсем другая! Она ведь, как я тогда наорал, рыдать-то перестала. Только будто застыла вся. «Да, командир» — «Нет, командир». И все! Не человек, а тень ходячая. Вроде ползает. Что скажешь, делает. А сама — не здесь… В тот-то раз мы через две ночи домой вернулись. Дома она отошла, и я Герману не стал говорить. Привык уже, что докторша в отряде есть, да и не погибал никто с тех пор! А сейчас — сам видишь. — Рэдрик со злостью отшвырнул окурок. — Со мной Ларка говорить не станет. До сих пор боится, что из отряда выкину. Думает, небось, что раз не ревет, так я и не вижу, как ей хреново.

— А что я-то могу сделать? — Кирилл уже понял, что разговаривать придется. И малодушно тянул время.

— Без понятия, — больше, кажется, злясь на собственное бессилие, чем на Кирилла, бросил Рэд. — Хочешь — колыбельные пой, хочешь — целуй взасос! А только мне завтра боец нужен. А не это вот — «Да, командир»… Нас осталось, если забыл, на сотню Диких — шестеро! И если можно сделать так, чтобы не стало пять — это надо сделать. Вот и все.

— Лара… Ты спишь?

Кирилл осторожно присел на край деревянных нар. Там сжалась в комочек под спальником Лара.

Девушка не ответила. Но Кирилл и так знал, что не спит. Он мучительно пытался придумать, что говорить дальше.