Заложники Солнца (СИ)

— Да брось, теть Ань! Мы ж не тупые, соображаем маленько. Эта дура Германа до трясучки боится. И нас заодно.

— Неправда!

— Правда. Сама ведь знаешь, что правда! Вот ты с нами — нормально, а эта — все время так смотрит, как будто мы заразные. Она своим одаренным — знаешь, что наплела? Что у нас такие голоса оттого, что курим много!

— Ох, детка. Ну, как тебе объяснить?.. Ты пойми — ведь до того, как все случилось, у Любы не было детей. И вдруг — сразу трое! Конечно, она с этих крошек пылинки сдувала. А Сергей благодарен ей был. За то, что хотя бы этот груз — заботу о малышах — с него сняла. Ну и, конечно, потакал во всем. Считал, что раз Люба детьми с таким рвением занимается, то лучше всех знает, что им нужно. А она и рада стараться! Боже упаси было — при детках закурить или слово бранное ляпнуть. А потом еще и эту… борьбу с инстинктами затеяли — не удивлюсь, если тоже с Любиной подачи.

— Вот тут я вообще не догнал! Это-то на фиг было надо?

— Говорят, совместно решили, что коль уж продолжения рода все равно не получается, а пустой разврат плодить интеллигентным людям не к лицу — давайте-ка эту тему вовсе закроем. Тем более, народу в Бункере не так много, чтобы из всех могли пары сложиться. Вот и убили одним махом ревность и страдания. Решили, что в наступивших обстоятельствах расходовать силы на плотские радости — безнравственно. Проголосовали, говорят, единодушно. Наделали пилюлей, подобрали дозировки и пьют. Говорят, что никаких неудобств.

— И этот… одаренный пьет?

— Наверное. Он ведь взрослый уже, как бы не старше тебя.

— Да ладно!

— А что? Это он выглядит дитем. А годами-то, может, и постарше.

— Выглядит он чмом ходячим.

— Рэд!.. Он не виноват, что из него оранжерейную фиалку сделали. Вас было — сотня душ, и воспитывали вас молодые отважные ребята. У которых физически ни сил, ни времени не хватало на то, чтобы с вами сюсюкаться. А тех малышей отдали одинокой женщине — не первой молодости, с кучей комплексов. Вот и выросло из этих ребят — то, что выросло. И, знаешь… Ты, конечно, можешь на парнишку злиться. Но напрасно. Он хороший мальчик. Добрый, умный…

— Вот, и Дмитрич так же говорил. Может, конечно, и умный. А только как спросит чего — хоть стой, хоть падай! Я сперва думал — издевается… Так нет! В натуре ни хрена не знает. Барахло свое постирать не может, чай ему нальешь — расплескает половину. Пинка дашь для скорости — он в истерику: «Ты меня ударил»! Шуток вовсе не понимает. Чем он умный-то, спрашивается? Жопу вытирать сам научился? Остальные двое и этого не могут, что ли?

— Рэдрик!

— Ну, че — «Рэдрик»? Семнадцать лет уже — Рэдрик… И теперь, вот — валяется тут, время из-за него теряем.

— Детка, не кипятись! Ведь он старается. Он очень хочет не быть вам в тягость. Подумай сам — ведь он не для того вчера выскочил, чтобы тебе досадить! Он понял, что идет бой, и побежал на помощь.

— Ты смеешься, что ли? Чем бы нам этот недоделанный помог?

— Это ты знаешь, что ничем! Потому что сотню таких драк пережил. А он и не знает, и не умеет, однако на помощь броситься не побоялся! Детка, я тебя прошу — не злись на него. Не отмалчивайся. Он действительно очень талантливый мальчик, он любую информацию впитывает мгновенно. Просто вам нужно набраться терпения. Не смеяться над ним, не раздражаться и побольше объяснять…

— Хреновые из нас объясняльщики.

— А вы старайтесь! Думаешь, Герману легко с вами было?.. Вы ведь тоже, поди, не родились — такими, как сейчас.

— Так мы мелюзга были совсем!

— Ну, вот и ты про него считай, что мелюзга. Не потому, что глупый, а просто не было времени научиться.

— Да кто говорит, что глупый? Косорукий — звездец. А так, иногда смелый даже.

— Ну, вот видишь! Не злись, пожалуйста. Он скоро поправится.

И Кирилл действительно быстро поправился.

Должно быть, ему просто нужно было отдохнуть и выспаться. На третью ночь даже сердобольная тетя Аня вынуждена была признать, что «ценный груз» транспортабелен. И обоз, распрощавшись с хозяевами, покинул Пекшу.

Глава 7 Пекша — Владимир (49 км)

На выезде из Пекши Лара сунула под голову Кирилла небольшую подушку.

— Держи, ранетый… Подарок тебе, от тети Ани.

— Спасибо!

Кирилл с благодарностью зарылся в «подарок» лицом. Подушка пахла Анной Владимировной — ее добротой и лаской.

Однако еще больший сюрприз ждал впереди. После того как «ценный груз» размотался, Рэдрик уронил что-то ему на колени.

— Лови.

— Что это?.. ПНВ?! — Кирилл, не веря своему счастью, ощупал подарок.

— Ну. Говорил же Дмитрич, у пекшинцев есть… Надевай, чего тянешь?

Кирилл благоговейно включил прибор.

И случилось чудо — мир проступил из черноты. Засветились зеленым контуры лошадей, телеги, фигура идущего рядом Рэда. Прозревший Кирилл видел и саму дорогу, и ямы на ней, и то, что осталось от отбойника — бетонного ограждения, когда-то защищавшего автомобили. Сейчас ограждение местами повыщербилось, местами обвалилось, и с обеих сторон полотно обступали высокие незнакомые растения.

— Ну как? Видишь хоть че?

— Да, отлично вижу! Спасибо!

— Мне-то за что? На тетю Аню молись. Я заплатить хотел — не взяла.