Заложники Волка

– Орнитоиды, загадочная раса, основавшая сорок тысяч лет назад одну-единственную колонию на планете, которую мы называем Орегоном. Это было давно, задолго до Айорс, Дэфа и даже до Эйзе. О них не слышал никто и никогда… раса, построившая культуру на стыке «техно» и «био» – путь, абсолютно нехарактерный для нашего рукава Галактики. И колония их… колония исчезла в один день, бросив все. Оба их живых звездолета умерли от голода, так же погибли и все их странные машины. Но вблизи Орегона нет звезд с излучением наподобие Тариссы. Так какая же связь? Призрачные многолики, среди них – представители сотен или даже тысяч разумных рас, которые тем или иным способом перешли, оказавшись в нужное время в нужном месте, и событие это произошло отнюдь не по их воле. Оказавшись по ту сторону, разумный сохраняет какую-то часть себя прежнего и даже, по-видимому, обретает способность иначе управлять своим телом. Но что мы можем знать об их морали? Каким становится разум там, куда нет дороги?

– А кем должен быть разумный, желающий пойти по этому пути доброй волей? – спросил Детеринг. – Монстром? Или у него могут быть некие логически обоснованные аргументы?

– По своей воле той дорогой не ходят, – отрезал Соллер.

– И все же? Попробуем представить…

– Я не могу представить себе ум, столь извращенный, что для него может оказаться желаемым бытие в… не знаю даже, как сформулировать это для вас… бытие в абсолютно другой системе координат. Не жизнь и не смерть. Но и не бессмертие.

– Так живут некоторые монахи, – вздохнул Йорг. – В горных монастырях Росса. Именно так – не жизнь и не смерть. Некоторые считают их путь бездарным, потому что для Росса суть монашества – это в первую очередь наставничество, но другие признают за разумным существом право уйти в любой из миров, пусть даже исключительно умозрительный, никак не связанный с Небом и Светом.

– Не то, не то! – замахал руками Соллер. – Данная аналогия никуда не годится. Ваш монах, да хоть затворится он трижды, все равно будет дышать воздухом и пить воду. По большому счету в жизни его изменится ничтожно мало. Дорога Призрачных – это другое, совсем другое. У них меняются не только тела – иная, непостижимая для нас энергетика меняет разум. Разум, юноша! Это, кстати, и есть самый главный вопрос, на который следует искать ответ. И его ищут, в противном случае мы не обуждали бы сейчас события, на первый взгляд для всех нас малозначительные…

Он умолк и снова взялся за вино. Взгляд ученого блуждал где-то далеко от старой прокопченной кухни. Детеринг не знал, да и не мог знать, о чем сейчас думает Соллер – но лицо профессора теперь казалось ему совсем старым и каким-то изможденным, хотя еще совсем недавно тот выглядел весьма бодро.

– То, что мы сейчас называем «переходом», на самом деле есть некий энергетический феномен, который не может быть объясним при нашем уровне знаний. Материя – не более чем один из способов существования энергии, а способов этих, по всей видимости, достаточно много. В данном случае под это явление мы не способны подвести хоть какую-то теоретическую базу, и, значит, о нем не стоит даже упоминать. Любые эксперименты могут быть чрезвычайно опасны. Я догадываюсь, что именно мог добыть на Орри ваш пират, господа… Катализатор… Некая квазиживая структура, способная, будучи соединенной с «бактериями Тариссы», открыть дверь в иное пространство. Но нужна энергия, большая энергия, и самый простой способ эту энергию добыть – смерть. Много смертей, причем одномоментно, иначе не сработает.

Монсальво беззвучно выдохнул и посмотрел на Детеринга. Йорг чувствовал, что у него каменеют скулы и снова поднимается проклятый тугой комок в животе. Убийство, сказал он себе. Массовое убийство. Где и когда?

Да, в сущности, где угодно. Варианты есть.

– Много – это сколько? – отрывисто спросил он. – Сто, двести? Тысяча?

– Тысяч… двадцать, я думаю, – хмуро покачал головой Соллер. – Чтобы с гарантией. То, что я назвал «катализатором», на самом деле оружие, которое может быть применено против Призрачных. Раз дело обстоит именно так, как вы рассказываете, – значит, исследовательский центр на Орри достиг своей цели. Они воссоздали энергетический цикл Эйзе и получили на выходе защиту, способную отпугнуть любых обитателей пространства Боссо. Именно такова была задача… Однако тот, кто имеет в своем распоряжении энергетически стабильные бактериальные культуры, может воспользоваться этим оружием для прорыва… Видите ли, полковник Лафош имел какие-то знания, полученные, по всей видимости, его предками на Орегоне, и понимал, насколько опасны могут быть материалы, добытые в экспедиции к Тариссе. Именно поэтому он пустился на долгую изощренную ложь, спрятав свою добычу в укромном местечке. Уничтожить эти материалы он не мог, потому что рассчитывал вернуться к исследованиям при первой же возможности – говорили, он был человеком азартным, склонным переоценивать свои силы, – но, война! А после войны мы стали заниматься этой темой практически вслепую. Результат оказался неутешительным.