Заложники времени

Во мраке мелькали фигуры. Люди сновали по коридору. Все говорили шепотом. Фонарь направился в спальню, и я пошел за ним. Я отталкивал женщин, чувствовал, что дети снуют вокруг нас и прыгают на матрасах, чтобы хоть как-то развлечься. В дальнем конце появился второй фонарь. Кто-то из женщин случайно задел мою спину, и я зашипел от боли. Но боль эта снова напомнила мне, как ненавижу я тех, кто управляет этим работным домом.

– Что случилось? – спросил я. – Скажите, что случилось?

– Кто-то пырнул мистера Киннера, – ответил женский голос. – Она ударила его катушкой прямо в сердце.

– Молчать, или я всех выпорю, – закричал мужчина в дальнем конце. – О, слава богу, мистер Роджерс, вы пришли. – Он обращался к тому, за кем я следовал. – Посмотрите-ка, что сделала эта шлюха!

– Она ткнула этого ублюдка Тернера в горло, – прошептала другая женщина сбоку от меня.

– Он это заслужил…

– Ее повесят, бедняжку…

– Это Киннер, а не Тернер…

– Он заслужил…

Я двигался вперед, внимательно слушая женщин.

– Ему не следовало насиловать девушку против ее воли…

– Успокой Дженни – ты же не хочешь, чтобы ее мучили кошмары…

– Киннер и Тернер и Эдит Гослинг насиловали. Брали ее по очереди: каждую ночь ей приходилось спать с кем-то из них. Я иногда успокаивала ее… Смерть стала для нее избавлением…

– Месть – святое дело. Киннер получил по заслугам. Они все получат…

Я услышал голос второго смотрителя:

– Отойдите, ради всего святого, освободите его. Дайте ему дышать…

– Черт, – выругалась женщина. – Он еще жив.

– Хуже и не придумаешь! Ее повесят, а он будет мучить других девушек.

– Даже если этот ублюдок выживет, он заплатит за свои прегрешения. Хоть шрам на нем останется…

– Заплатит? Таким ничего не бывает. Они всегда выкручиваются…

– Да он и так безобразен, что ему какой-то шрам…

Я пробрался вперед и увидел мистера Петибриджа на полу возле окровавленного тела. Рядом стоял мистер Роджерс с фонарем. Кровавый след остался на стене – по-видимому, Киннер схватился за стену, когда падал. Он лежал на спине, хватая воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. Мистер Петибридж держал свечу у его плеча, пытаясь остановить кровотечение. Катушка все еще торчала в горле Киннера.

Я подумал, в каком же отчаянии была женщина, которая это совершила. Или девушка. Может быть, это была Роза?

– Посветите мне, – громко сказал я.

Мистер Петибридж оглянулся.

– Кто это?

– Утром вы назвали меня Джоном Саймонсоном. Но меня зовут Джон из Реймента.

– Что ты тут делаешь? Почему ты не в спальне?

– Я пришел совершить доброе дело.

– Держи здесь, – сказал мистер Роджерс своему спутнику, поднялся на ноги и вытащил дубинку. – Убирайся в мужскую спальню, или ты об этом пожалеешь.

Он угрожающе навис надо мной, и я чуть отступил, чувствуя, что женщины тоже отшатнулись.

– Верните мое кольцо, которое украл мистер Киннер, – сказал я, стараясь сделать так, чтобы Роджерс оказался дальше от света. – Он украл его, когда порол меня.

Роджерс замахнулся дубинкой. Но я видел его хорошо, он же почти ничего не видел в темноте. Я заставил его сделать еще два шага вперед. Хотя правая рука меня почти не слушалась, но мне нетрудно было перехватить дубинку левой и заломить Роджерсу руку. Я пнул его сзади, повалил и навалился сверху. Оттолкнувшись, я изо всех сил ударил его дубинкой по голове – раз, второй… В третий раз я промахнулся – он откатился по полу в сторону, и я попал ему по плечу.

– Мистер Роджерс! – закричал Петибридж, вскочив на ноги. – Вы ранены?

– Стой, где стоишь! – крикнул я. – Слушайте вы все! Вы все знаете, что женщина, которая это сделала, всего лишь защищала свою честь. Мистер Петибридж и мистер Роджерс тоже это прекрасно знают. Но мистер Киннер еще не умер. За свою несчастную спину, за кражу кольца моего брата, за его жестокость по отношению к девушкам и женщинам я прикончу его прямо сейчас. И это буду я, кто убьет его, и никто другой! Если кого-то и должны повесить за убийство, пусть вешают меня, Джона Саймонсона! Если вы хотите помочь мне, отпустите мистера Петибриджа и мистера Роджерса. Кто-нибудь, возьмите у мистера Петибриджа его фонарь!

– Ты собираешься хладнокровно убить мистера Киннера? – закричал мистер Петибридж. – Этот человек беззащитен… Это жестокое убийство!

Но потом я услышал, как он кричит:

– Оставьте меня! Оставьте!

Его поволокли к дверям, фонарь его упал на пол и погас.

Теперь единственным источником света была свеча возле тела мистера Киннера.

Я подошел к телу. Женщины расступались передо мной. Я наклонился и посмотрел на залитого кровью умирающего. Ноги его дрожали. Я слышал, как судорожно он хватает воздух. Я заметил, что штаны его приспущены – по-видимому, кто-то из смотрителей натянул их, чтобы прикрыть его срам. Я видел катушку в его окровавленном горле. Киннер поднял руку, но я схватил катушку и ткнул ее глубже. Другой рукой он попытался схватить свечу. Я остановил его, но ему удалось уронить свечу, и наступила темнота.

– Мистер Киннер, вы сказали мне, что десять плетей дали мне просто так – на случай, если я что-то задумаю. Ну так вот, я задумал! Я задумал отправить вас в ад!