Заложница

Заметьте, если уж говорить о скученности, то больше мест в салоны самолета уже не втиснешь, как ни старайся. Мы шли на посадку, вытянувшись в длинную линию, еле шевеля ногами, словно нас загоняли в газовые камеры. А потом втискивались в кресла, переступая через чужие ноги и держа сумки над головами, чтобы не треснуть кому-нибудь по макушке. Я тогда подумал: «Надеюсь, пожара не случится». Это хорошо и прекрасно – знать, где аварийные выходы, но, сдается мне, шансов добраться до них мало. Тебя затопчут. Разорвут на кусочки. Тут каждый сам за себя.

Поймите меня правильно: как я уже сказал, мне доводилось ночевать в местах и похуже. Однако, если вдуматься, довольно странно по своей воле провести двадцать часов на одной трети квадратного метра в помещении, которое, по определению, является мобильной смертельной ловушкой. Оно похоже на грузовички из репортажей об Индии – те до самого верха набиты телятами, курами и женщинами с переполненными покупками сумками.

И никто не жалуется. Все просто сидят, благодарно принимая гребаные пакетики с орешками и бутылочки с вином, которые раздают, смотря на вас суровым взглядом провизора, отпускающего метадон. Потому что они летят в Сидней! Они так радуются! Так благодарны! Они избранные! Смех, да и только.

Знаю, что вы думаете – я первый начну жаловаться.

Да, у меня есть склонность причинять неприятности, но я понимаю, когда надо сидеть и не рыпаться. У меня хорошая полоса в жизни. Билет в Австралию, первый в жизни паспорт и посулы спать в кровати, когда мы наконец приземлимся. Возможность начать с нуля.

Так на что же мне жаловаться?

Глава девятнадцатая 9 часов до Сиднея. Майна

Изложенные здесь инструкции спасут жизнь вашей дочери.

Через час от настоящего момента вы попросите одного из пилотов выйти из кабины. Используйте любую причину, но ни в коем случае не поднимайте тревогу. Туалет рядом с кабиной пилота будет уже занят. Когда в кабине останется один летчик, вы запросите доступ туда и позволите находящемуся в туалете проникнуть в кабину пилотов. После этого закроете дверь.

Это все, о чем я вас прошу, Майна, и, если вы это выполните, ваша дочь останется жива.

Если нет, то она умрет.

Письмо выпадает у меня из пальцев, колени подгибаются, и я оседаю на пол. Туалетные принадлежности громко звякают на полочке над раковиной, и я не понимаю – рев у меня в ушах от двигателей самолета или от безумно колотящегося сердца.

Это попытка угона. Иного объяснения нет. Кто-то хочет захватить самолет, и, если я это допущу, все на борту погибнут. Если же нет…

Я не могу себе позволить продолжить фразу даже мысленно. Этого не должно случиться. Софии всего пять лет, у нее вся жизнь впереди. Она ничем этого не заслужила.

А люди на борту – заслужили?