Заложница командора

Новое касание было едва ощутимым. Словно по моим губам скользнуло крыло бабочки. Или легчайший морской ветерок. Командор, как будто впервые, осторожно и бережно пробовал их на вкус, тактично касался нижней губы кончиком языка, нежно целовал уголок рта.

Я растерялась, не зная как теперь реагировать. Больше не было эгоистичной жестокости, не было насильственных попыток прорваться внутрь рта языком. Командор дразнил, манил, соблазнял. Извинялся? Я так изумилась пришедшей в голову догадке, что невольно слегка приоткрыла рот. Командор воспринял это как приглашение. Но его нежность никуда не ушла.

Это было как вальс двух влюбленных — пьянящая сладость касания языка, чарующая, будоражащая кровь, зажигающая огнем все нервные окончания. До головокружения. До полной потери себя. Я даже не поняла, когда этот танец меня увлек настолько, что я позабыла обо всем на свете. Потеряла голову, доверилась, растаяла. Во всей Вселенной остались лишь он и я.

Я уже плохо осознавала, что происходит. Кажется, мои руки гладили его обнаженную грудь, ласково царапая соски ноготками. Кин порыкивал в ответ, жарко прикусывая мне кожу на шее. Я млела от таких ласк. Оказалось, что, если мне прикусить кожу над сонной артерией, а потом осторожно пройтись там же языком, я улетаю почти на небеса. Но это было только начало.

Когда и как мы оба лишились одежды — прошло мимо моего одурманенного ласками сознания. Просто в какой-то момент губы Кина сомкнулись у меня на соске. Старо, как мир. Но меня выгнуло в руках мужчины дугою. Словно по позвоночнику кто-то пустил электрический ток.

Закончилось все внезапно и очень жестоко. Кин только переключился на мою вторую грудь, вызывая во мне водоворот ощущений и заставляя хрипло, рвано стонать, когда его зубы осторожно прихватывали чувствительную горошину. Мои пальцы только-только отважились проскользнуть под резинку все еще непонятно каким чудом держащихся на командоре штанов, чтобы с восторгом ощупать округлые ягодицы. Как в комнате раздался вопль комма.

Кин замер, не выпуская изо рта мой сосок. А я застонала от разочарования. Комм все вопил и вопил. Наконец, сработал автоответчик. И в комнате зазвучал раздраженный голос Мирака:

 — Девять тридцать утра! Где вас носит?

Сработавший автоответчик не дает возможности услышать хозяина комма, если не нажать соответствующую кнопочку. Но мы оба все равно невольно задержали дыхание. Мирак помолчал несколько секунд в надежде, что командор все же соизволит с ним заговорить, а потом сердито буркнул в пустоту:

 — Ненавижу автоответчики и надеюсь, вы оба заняты чем-то действительно серьезным! Потому что профессор Шиийхх скоро меня засунет в сканер вместо Кары.

Со звуком, похожим на всхлип, связь прервалась. А меня вдруг накрыл приступ истерического хохота:

 — О да! — Сразу связно высказать свою мысль у меня не получилось, я задыхалась от смеха. — Мы заняты… очень… серьезным делом!..

Штормовая тьма из глаз командора уже почти ушла. Наоборот, глаза сейчас почти светились под растрепанными и взъерошенными моими руками волосами. Командор улыбался:

 — Я б этому щенку сейчас охотно свернул шею за то, что он влез так невовремя и испортил нам все удовольствие. Запомни, Кара, на чем мы остановились. Позже продолжим. Потому что арлинт прав: пора в клинику. Давай, собирайся. Пойдем уже покончим с этим делом. Чтобы ты убедилась, что ты никакой не мутант.

Голос командора звучал тепло и как-то обволакивающе, что ли. Но мне за шиворот словно ведро ледяной воды плеснули. Я внезапно осознала, чем мы тут занимались и что произошло бы, не позвони Мирак так вовремя. Внутри меня стало холодно и пусто. Кто я для командора? Кажется, очередная игрушка вроде Мидес. Ведь он ни разу даже не намекнул, что чувствует что-то ко мне. А его поведение сегодня? Только голые инстинкты и никаких эмоций и ощущений.

Собрались мы оба по-военному быстро. И так же быстро дошли до Центра проблем крови, на крыльце которого метался взволнованный Мирак.

Арлинт успокоился, едва мы только поднялись по ступеням на верх. Не знаю, что он увидел в наших лицах, но желваки на его собственном спрятались как по волшебству. Мирак, кажется, даже украдкой дыхание перевел. Если честно, меня это вообще не волновало. В отношении арлинта для меня все было давно уже решено. Я игрушкой не буду! Никогда. Никому. Даже для командора.

Раздражение внутри меня нарастало и требовало срочно найти для него выход. А тут еще Мираку срочно захотелось моих откровений. Он заступил мне дорогу, когда я пыталась войти в здание Центра и требовательно поинтересовался:

 — Кара, где вы были? Вчера же четко было назначено время! Почему я вынужден тут ждать вас, как последний дурак?

Мне пришлось сцепить зубы, чтобы не нахамить в ответ. Мое похмелье никуда не делось, плохое настроение требовало выхода. Но я была уверена: если открою сейчас рот, то в итоге точно скачусь до позорной истерики. И вот странное дело: меня не смущала мысль о том, что мою слабость может увидеть килл. Но арлинту показывать свое бессилие я не хотела.

Меня спас командор, лениво протянув из-за моей спины: