Заложница мятежного коммодора

Я постарался оставаться внешне спокойным. Дескать, надо – так принесу, за мной не заржавеет, как говорят земляне.

– Но я облегчу тебе задачу, – тут же продолжила Мирайна. – Ты должен прилететь сюда в королевском поясе Рретана, который символизирует мудрость и долголетие ваших правителей. Тогда я отдам тебе дочь. Помолвку назначим через четыре дня. Если… – она посмотрела на Алианну, – моя дочь не передумает. У тебя есть время слетать туда и обратно.

Али вырвалась из рук матери и подскочила ко мне, миновав охрану. Я прижал ее, обвил хвостом, пытаясь удержать рядом хрупкое женское тело.

Абестанка вскинула на меня свои глаза, лишив воли, и попросила:

– Рей, пожалуйста, давай сделаем все как надо! Тем более мне необходимо поговорить с мамой. Прошу тебя. Я буду тебя ждать, я не передумаю. Ты же знаешь это! Просто сделай, как она просит!

Я прижал Али к груди и молчал, не в силах вздохнуть и глотнуть. Я не хотел отдавать ее. Сердца пропускали удары, в голове мелькали глупые планы побега. Схватить ее, повалить охрану. Я со своими рретанами легко справлюсь с отрядом элитных абестанцев. Бежать из дворца тем путем, которым приходили ткенны. Они нашли отличную лазейку, и вряд ли ее уже устранили. Увезти Али, забрать ее… Даже если она не успела уничтожить записи… Да плевать! Рретан вне опасности! Я обойдусь без власти и королевского титула… Без всего, кроме Али, я проживу спокойно… Али единственное, чего я хотел.

Но абестанка вскинула голову, посмотрела почти с мольбой и протянула:

– Ре-эй…

– Хорошо. – Я не узнавал своего голоса, он звучал словно издалека, как из глубокого колодца.

Мне хотелось убивать. Так хотелось, как никогда раньше. Не одну голову срубить – сотни. Просто упиваться смертями вокруг, сеять панику и ужас…

Али отстранилась, и наши руки разъединились.

– Запись я сейчас же отключу. Можешь не волноваться. Я буду очень ждать тебя, Рей. Через четыре дня, ровно в час по времени Неотерры. Прошу, прилетай.

Айтах! Куда же от нее я денусь?! Она – единственная, ради кого я жил все эти дни, и единственная, ради кого готов был вернуться на эту айтахову планету хоть тысячу раз.

Я развернулся и направился к выходу. Ноги еле двигались, колени почти не гнулись, все тело словно окаменело. Я оглядывался на Али, она улыбалась. Через силу, но с надеждой. Я включил браслет-компьютер и набрал сообщение: «Моя маленькая, радость моя. Я вернусь, даже если твоя мать поднимет против меня всю Вселенную. Я люблю тебя. Так, что ты и представить себе не можешь».

Али посмотрела на свой браслет-компьютер и спустя секунду, когда я уже вошел в лифт, пришел ответ: «Я очень тебя жду. Пожалуйста, прилетай».

Али

Я знала, как мама отреагирует на новость о нашем с Реем браке. Она явно не ожидала такого поворота событий, не понимала, почему я выбрала рретанина, который меня похитил. Мама слушала меня за колонной, хмурилась, нервничала, старалась не выдавать собственных эмоций, но я видела их даже сквозь маску сурового президента КОР.

Я постаралась говорить ласково, объяснить, что люблю Рея. В конце концов, я ведь совершеннолетняя, и мне вообще не требовалось благословения. По нашим законам, я могла просто улететь с рретанином, как он того и хотел.

Мама слушала, понимала и не понимала одновременно. Но в конце концов сдалась. Думаю, просто потому, что у нее не оставалось выхода. Она знала мой характер, и ей было ясно, что я все равно сделаю по-своему. Она придумала этот трюк с королевским поясом, куда, насколько я знала, вкраплен эритий, чтобы потянуть время, попытаться отговорить меня. Я это отчетливо осознавала, но не собиралась менять планов.

Мы с Реем созданы друг для друга. И с этим нужно считаться. Так вышло.

Маме придется свыкнуться. И я очень надеялась, что за отведенное для полета Рея время мне удастся немного смягчить ее. В конце концов, мне есть что напомнить маме. Как Рей создал флот КОР, сколько сил он вложил в укрепление обороны. Сколько раз спасал гражданских, даже будучи опальным коммодором, которого объявили галактическим преступником. Она не сможет отрицать этого!

Мы шли по белокаменным коридорам президентского замка в мою комнату, явно пообедать вместе и немного пообщаться. Я перебирала в голове аргументы, факты, детали, старательно выстраивая оборону против атак мамы на Рея. Еще никогда в жизни я не была так уверена в собственном решении и не собиралась от него отклоняться.

Мои покои напомнили вдруг о детстве. Большая кровать с балдахином из розовых кружев – мама сама выбирала когда-то. Два светло-розовых кресла, огромный плюшевый медведь, сам как кресло. Он всегда сидел в углу комнаты и смотрел на меня. Овальный стол из бежевого пластика. На стенах – мои вышивки. Гладью, крестиком. Девочка в смешном чепчике с корзинкой ягод, высокая дама с красивой прической, в пышной юбке и с облегающим лифом. Пейзаж с мишками, которые лезут по сломанным деревьям. Когда-то я всерьез этим увлекалась…

Я задержалась на несколько минут, отключая в компьютере все компрометирующие записи. Мама никогда не узнает правды о нашем с Реем уговоре.