Залы Штормового Предела

Момент прошел, и Элайл скривил свои тонкие губы в уродливой, дрожащей усмешке. Тем не менее, он сдержал язык за зубами и поспешил прочь, чтобы встать рядом с Раду Малвином.

Раду посмотрел на испуганного человека с таким выражением, словно заметил, что тот стоит рядом с кучей дымящегося навоза. Едва заметно раздвинув ноздри, Раду грациозно отступил в сторону, повернувшись спиной к Элайлу.

Брошенный Элайл поспешил собрать свои вещи и ушел, все еще баюкая ушибленное запястье.

— Все прошло хорошо, — заметил Чейни. — Тебе так не кажется?

* * * * *

Выйдя из боевой школы, Тал и Чейни зажмурились от сильного морского бриза, гулявшего по складам. Прежде чем выйти на улицу, они остановились у проезжавшего мимо фургона с элем. В этот момент рядом с ними появился Раду Малвин. Тал заметил, что ветер не треплет волосы и одежду этого человека, и задумался, что за чары он носит для такого эффекта.

Болтовня едва знала этого человека, но младший брат Раду, Пьетро, участвовал в злополучной охоте. К счастью для Мальвинов, Пьетро был одним из немногих, кто добрался до своих лошадей в первые минуты нападения. Как и Чейни, он остался невредим.

— Приношу свои извинения за то, что помешал вашему занятию, мастер Малвин, - сказал Тал.

Раду склонил голову набок.

— Возможно, я смогу загладить вину за то, что прогнал вашего противника. Может, потренируемся завтра?

— Нет, — ответил Раду.

— Может быть, в другой раз...

— Нет.

— А почему нет? — спросил Чейни, склонив голову набок, словно уловив звук, который ему не понравился. — Ты пришел сюда с этим дураком Элайлом.

— Все в порядке, Чейни, — сказал Тал. — Давай посмотрим, кто сегодня сидит в Зеленой перчатке.

— Нет, не все в порядке, — перебил Чейни, — Что с тобой, Тал? Мальвин? Он вдвое лучше Элайла, а ты собрался сразиться с ним лицом к лицу?

— Чейни! — возмутился Тал.

Вместо того чтобы стукнуть Чейни, как это было принято среди их сверстников, Раду просто снова кивнул, как бы признавая точку зрения Чейни. - Это верно. Мастер Ускеврен мастерски владеет мечом.

Голова Чейни качнулась, как будто он только что получил удар, игнорируя оговорку «мастерски.»

— Так почему же?

Талу очень захотелось чтобы Чейни заткнулся.

— Я встречусь с тобой в круге, — сказал Раду, устремив на Тала свой ничего не выражающий взгляд, — как только ты начнешь относиться к нему с уважением.

Чейни открыл было рот, чтобы возразить, но Тал остановил его, подняв руку.

— Это не театральная репетиция, — сказал Раду. Мало кто из сверстников Тала высоко ценил театр, но голос Раду звучал особенно презрительно.

— Я просто развлекался с Элайлом, — сказал Тал. — Я не хотел проявить неуважение.

— Ты не понимаешь, — холодно сказал Раду. — Тебе не следовало позволять Соаргилу прикасаться к тебе. Твои выходки оскорбляют круг, твой меч и тебя самого. С этими словами Раду Малвин отвесил самый небрежный поклон и отвернулся.

Чейни коротко огрызнулся, но Тал заметил, что он не бросил вслед Раду ни одного ехидного замечания.

— Он сам не знает, о чем говорит, — сказал Чейни. — Ты один из лучших фехтовальщиков Селгонта.

— Нет, — медленно проговорил Тал — не думаю. Слова Раду взволновали его больше, чем он думал. — Но, может быть, так и должно быть.

* * * * *

В тот вечер Тал вернулся в свой городской дом один. Солнце только что село, и тени тянулись по булыжной мостовой в обманчиво теплом свете уличных фонарей.

За весь день он выпил не одну бутыль Эля, но был достаточно умен, чтобы следить за тенями. Фигура, следовавшая за ним последние несколько улиц, вероятно, была одним из людей его отца. По крайней мере, он сделал над собой усилие, чтобы остаться вне поля зрения.

Весь день Тал и Чейни обменивались сплетнями и пели песни с портовыми грузчиками и торговками в Зеленой рукавице. Когда начали прибывать более богатые посетители, они перебрались в менее колоритный «Черный олень», где обменивались грубыми шутками и флиртовали с грубыми женщинами из этого притона контрабандистов.

Чейни выскользнул вместе с очаровательной молодой служанкой из дворца Хулорна. Как и Тал, он предпочитал простых женщин купеческой знати. Чейни считал их захватывающими и опасными, и чем более дурной репутацией они пользовались, тем лучше. В отличие от своего друга, Тал просто находил таких женщин более доступными, свободными от неизбежных притязаний богатых.

К сожалению, даже простые женщины, узнавшие о наследии Тала, часто становились более амбициозными, чем интересными. При первых признаках скрытого мотива интерес Тала испарялся. Таким образом, его переживания были значительно менее эпическими, чем у Чейни.

Эта мысль особенно рассердила его. Он ненавидел думать, что самым ценным его качеством была случайность его рождения.

Эти мрачные мысли настолько отвлекли его, что он прошел мимо своего дома. Обернувшись, он увидел фигуру в капюшоне, которая пристально смотрела на него из-за угла дома. Женское лицо в обрамлении каштановых волос, яркие глаза — возможно, голубые или зеленые — вот и все, что он увидел, прежде чем она скользнула в темный переулок.

Она наблюдала за ним. Он был в этом уверен.