Замечательная жизнь Юдоры Ханисетт

Юдора спускается, чтобы заварить себе еще одну чашку чая, поскольку первая уже остыла. Вдруг в гостиной звонит телефон, и она спешит ответить. Ее сердце начинает биться быстрее, когда из трубки говорят:

– Добрый день, мисс Ханисетт. Это доктор Грета Либерманн из клиники «Жизненный выбор».

Пульс Юдоры учащается.

– Рада вас слышать.

– Приятно познакомиться. Петра передала мне ваше заявление, и мне захотелось поговорить с вами лично. Я буду помогать вам на протяжении всего процесса рассмотрения вашей заявки, и, конечно же, именно я приму решение о том, согласны ли мы вам помочь.

– Понимаю.

– У вас сейчас есть время обсудить несколько моментов?

Юдора смотрит на дверь, опасаясь, что в нее в любой момент может забежать Роуз.

– Да, конечно, – говорит она, стараясь казаться максимально дружелюбной.

– Отлично. Тогда позвольте мне представиться как полагается. Мое имя – Грета Либерманн. Зовите меня, пожалуйста, Грета. Вы не против, если я буду называть вас Юдора?

– Хорошо, – отвечает она.

– Итак, вся ли информация о вашем здоровье, которую вы сообщаете в присланных нам бланках, является на данный момент актуальной?

– Да.

– И вы хорошо обдумали свое решение?

– Вы имеете в виду, не передумала ли я? – раздражается Юдора.

– Такое случается часто.

– Не передумала.

– Хорошо. Обсуждали ли вы с кем-то свое решение?

– Святые угодники, конечно нет. Зачем бы я стала это делать?

– Потому что это в прямом смысле вопрос жизни и смерти, и его необходимо с кем-то обсудить.

– Вы поэтому позвонили?

– Я хочу убедиться, что вы понимаете все последствия своего решения.

Юдора сердито вздыхает.

– Я уже объясняла это Петре. Мне восемьдесят пять лет, и я устала от жизни. Мое тело рассыпается на части, и я хочу сама решить, как мне умереть. Я не страдаю депрессией и не чувствую себя несчастной. Я просто хочу иметь право голоса, предпринять что-то до того, как станет слишком поздно.

– Юдора, поверьте, я вас правда понимаю. Но вы тоже должны понять, что эти вопросы необходимы. Прежде чем принимать какое-либо решение, я должна быть уверена, что вы все как следует обдумали.

Юдора глубоко вздыхает:

– Я понимаю. Извините. Я знаю, что решать подобные вещи нелегко.

– По вашему голосу я слышу, что вы полны решимости, поэтому обещаю рассмотреть вашу заявку во всех аспектах. Я считаю, что ваши слова о том, что человек должен иметь право голоса насчет того, как ему умереть, очень важны. Я не могу гарантировать, что одобрю вашу заявку, но, прежде чем приму решение, я проконсультируюсь с коллегами, проанализирую все, что вы нам сообщили, а потом снова свяжусь с вами для дальнейшего обсуждения.

– Спасибо, – говорит Юдора. Слова доктора неожиданно вселяют в нее надежду. Наконец-то кто-то ее слушает. Наконец-то кто-то понимает.

Возня в прихожей говорит о том, что вернулась Роуз.

– Не бойтесь, это не грабители! Это я, Роуз! – кричит она. – Я оставила замок выдвинутым (мы так делали в Корнуолле), но потом немного забеспокоилась, ведь в Лондоне куча всяких преступников. Я слышала об этом в новостях. – Она входит в комнату и останавливается в дверях. – Ой, извините, я не знала, что вы говорите по телефону.

Юдора застывает. Она не хочет продолжать разговор с доктором Либерманн, пока в комнате находится Роуз.

– Прошу прощения, доктор. Мне пора. У меня гостья.

– Да, я ее слышу. И это не ваша внучка, так? Вы говорили, что у вас нет семьи…

– Нет. Это Роуз. Она… – Юдора пытается подобрать правильное слово.

– Имидж-консультант! – кричит Роуз, показывая ей большой палец.

– …Дочь моих соседей, – заканчивает Юдора.

– Понятно, – говорит доктор, и в ее голосе чувствуются веселые нотки. – Тогда не буду вас задерживать, лишь кое-что добавлю.

– Ну хорошо.

Роуз бросает на Юдору многозначительный взгляд, и она закатывает глаза.

– Позвольте себе жить полной жизнью, пока обдумываете решение умереть. Пока у вас есть возможность, прочувствуйте ее сполна – это очень важно.

Юдора фыркает.

– Я об этом подумаю.

– Хорошо. До скорой связи. До свидания, Юдора.

– Я почувствовала напряжение, – говорит Роуз, широко открывая глаза, когда Юдора кладет трубку.

– Это личное. Ну что, может, все-таки попробуем пирог? – спрашивает Юдора, стремясь уйти от темы.

Роуз стучит себя по носу, а потом подмигивает ей.

– Личное. Понятно. Да, пожалуйста, вернемся к пирогу. Кстати, мама сказала, что мы можем отправиться по магазинам в любое удобное вам время, мы с ней станем вашими личными феями-крестными! – Роуз смотрит на нее с надеждой. – Можете просто сказать «ну хорошо», если хотите.

В сознании Юдоры всплывают похожие на мантру слова доктора – «жить полной жизнью».

– Спасибо, Роуз. Это было бы здорово.

Девочка сияет от радости.

– Юху! Может, посмотрим «Бессмысленно», пока будем есть пирог? Моей бабушке эта телевикторина очень нравится.

– Что за нелепое название для телешоу? – морщится Юдора.

– Так и есть, но вы полюбите Ричарда Османа. Все женщины в возрасте его любят.

– Я очень взыскательный критик.

– Не знаю, что это значит, но ладно, – отвечает Роуз. – Порезать пирог, пока вы завариваете чай?