Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий (репринт, старая орфография)

Шишковъ оставался постоянно въ хорошихъ отношеніяхъ къ Аракчееву и нерѣдко толковалъ съ нимъ о тѣхъ мѣрахъ, какія желалъ онъ представить на усмотрѣніе государя, какъ напримѣръ, насчетъ противодѣйствія тому злу, которое истекаетъ отъ Библейскаго Общества, распространяющаго втечете нѣсколькихъ лѣтъ книги мистическаго содержанія. Онъ поставлялъ на видъ, что наказаніе виновныхъ за пропускъ книги Госснера и ея перевода само по себѣ будетъ недостаточно, но что нужно учредить особое цензурное управленіе изъ свѣтскихъ и духовныхъ лицъ и строго наблюдать за университетскимъ преподаваніемъ. Профессоры и учители должны быть обязаны преподавать по предписаннымъ руководствамъ, а не по рукописнымъ тетрадямъ, въ которыхъ высказывались не столько общіе, сколько личные взгляды преподавателей.

Государь согласился со всѣмъ этимъ, но онъ не могъ не принять въ соображеніе, что вредъ, наносимый мистико-піетистическими агитаторами, замѣнился теперь съ большею еще невыгодою тѣмъ вредомъ, которымъ угрожала противная партія.

XII

Оправданіе Попова. — Послѣдствія этого оправданія. — Дальнѣйшая участь Попова. — Секта Татариновой. — Пріобщеніе къ ней дочерей Попова. — Упорство одной изъ сестеръ. — Жестокость отца надъ нею. — Ссылка Попова въ монастырь. — Судьба Татариновой. — Генералъ-губернаторъ Головинъ. — Обнаруженіе его принадлежности къ татариновской сектѣ. — Его испугъ. — Замѣщеніе Перовскаго Бибиковымъ.

Изъ дальнѣйшихъ разсказовъ Гётце видно, что та перемѣна, которая, по внутреннему убѣжденію Фотія, должна была все переиначить — не повела ни къ чему. Шишковъ жаловался на слабость государя, который въ свою очередь обратился опять къ прежнему мистическо-религіозному настроенію. Дѣло Попова, по разногласію въ сенатѣ, перешло въ государственный совѣтъ. Тамъ большинство голосовъ составилось въ пользу Попова; къ числу такихъ голосовъ принадлежали голоса графа Милорадовича, Васильчикова (впослѣдствіи князя и предсѣдателя государственнаго совѣта) и адмирала Мордвинова. Поповъ былъ оправданъ и, разумѣется, что его оправданіе должно было благопріятно отразиться на Голицынѣ и на всей его партіи, отозвавшись весьма прискорбно на партіи его противниковъ.

О дальнѣйшей судьбѣ Попова Гётце расказываетъ слѣдующее. Поповъ присталъ къ извѣстной сектѣ Татариновой, рожденной Буксгевденъ, обратившейся изъ евангелической вѣры въ православную. Къ этой сектѣ пріобщилъ Поповъ трехъ своихъ дочерей, изъ которыхъ старшей было 18 лѣтъ, средняя же, 16-ти лѣтняя дѣвушка, не хотѣла оставаться въ татариновской сектѣ, и тогда пророчица Татаринова убѣдила отца этой дѣвушки, чтобъ онъ принудилъ свою дочь къ тому силою. Для подготовки дѣвушки къ сектѣ, онъ сѣкъ ее розгами до крови по три раза въ недѣлю, читая самъ въ это время молитвы. Онъ не позволялъ ей быть вмѣстѣ съ ея сестрами, а когда розги не помогли, то онъ сталъ морить ее голодомъ и держать по ночамъ въ нетопленномъ чуланѣ, гдѣ ее и нашли лица, производившія слѣдствіе. По словамъ ихъ, страдалица эта возбуждала къ себѣ чрезвычайную жалость. Сестры ея говорили, что она пользовалась прежде прекраснымъ здоровьемъ, а теперь отъ нея оставались только кости, да кожа, покрытая темными пятнами.

Поповъ былъ сосланъ въ Казань въ тамошній монастырь, гдѣ онъ и умеръ въ 1842 году. Татаринова была заключена въ одинъ изъ женскихъ монастырей тверской епархіи. Никакія ходатайства объ освобожденіи ея не могли имѣть успѣха, такъ какъ она ни за что не хотѣла отречься отъ своихъ религіозныхъ заблужденій. Наконецъ, она согласилась дать подписку въ томъ, что пребудетъ вѣрною дщерью православной церкви, и тогда ей дозволено было жить въ Москвѣ. Она, однако, нарушила свое обязательство и составила опять тайную общину изъ своихъ прежнихъ послѣдователей, присоединивъ къ нимъ еще и новыхъ. Къ этой сектѣ принадлежалъ генералъ-губернаторъ Остзейскаго края. Головинъ, что однако не помѣшало ему, по внушенію синодскаго оберъ-прокурора, графа Протасова, обратить въ тамошнемъ краѣ въ православіе болѣе 100.000 душъ латышей и эстовъ.

Нѣкоторыя, не лишенныя интереса, подробности о сектантѣ генералъ-губернаторѣ разсказываетъ Гётце.