Замѣчательныя судебныя дѣла

Товарищъ прокурора Соловкинъ. «Гг. присяжные! Вы уже, вѣроятно, составили мнѣніе о подсудимомъ по тѣмъ даннымъ, которыя вы слышали на судебномъ слѣдствіи. Но такъ какъ слѣдствіе продолжалось чрезвычайно долго, то я считаю не лишнимъ возобновить въ вашей памяти обстоятельства дѣла, какъ они выяснились при судебномъ слѣдствіи». Затѣмъ товарищъ прокурора послѣдовательно разсказалъ событія, подтвержденныя свидѣтельскими показаніями, начиная съ отправленія Горлова съ женой по желѣзной дорогѣ 21 апрѣля прошлаго года. Принтомъ онъ указалъ на то, что, на основаніи свидѣтельскихъ показаній, слѣдуетъ несомнѣнно признать, что мущина, переправившійся черезъ потокъ съ покойной, былъ не кто иной какъ подсудимый. Это подтверждается и осмотромъ слѣдовъ, на лугу, между протокомъ и Окой. Указавъ, далѣе, на подозрѣніе, возбудившееся у отца покойной, товарищъ прокурора обратилъ вниманіе на то, что Пановъ нашолъ своего зятя сконфуженнымъ при внезапномъ появленіи. Показаніе подсудимаго о томъ, что онъ проводилъ жену только до вокзала, по мнѣнію товарища прокурора, совершенно противорѣчитъ даннымъ, добытымъ судебнымъ слѣдствіемъ. Здѣсь товарищъ прокурора указалъ на свидѣтелей, удостовѣрившихъ, что Горловъ былъ похожъ на того самаго мущину, котораго они видѣли съ Прасковьей. Такимъ образомъ, по словамъ товарища прокурора, Горловъ былъ непремѣнно между 5 и 7 часами на лугу.

Когда отецъ извѣщаетъ Горлова о пропажѣ его жены, онъ идетъ ее розыскивать, но идетъ по дальней дорогѣ, конечно, изъ опасенія быть узнаннымъ перевозчикомъ который перевозилъ его два дня назадъ съ женой. Объясненіе его относительно этого обстоятельства опровергнуто свидѣтелемъ, на котораго онъ сослался. Точно также свидѣтели опровергли и его ссылку на нихъ относительно того, что онъ былъ дома между 5‑тью и 7-ью часами. Кромѣ того, при этихъ объясненіяхъ Горловъ далъ нѣсколько разнорѣчивыхъ показаній. Трупъ былъ, наконецъ, найденъ въ Окѣ 8 мая, за нѣсколько верстъ отъ того мѣста, гдѣ совершено утопленіе: это объясняется тѣмъ, что его отнесло по теченію рѣки. Затѣмъ, несмотря на гнилость трупа, если и допустить, что на немъ не было внѣшнихъ знаковъ насилія, то изъ этого нельзя заключить, что утопленіе не было совершено, ибо для утопленія достаточно было одного толчка, который не могъ оставить послѣ себя никакихъ слѣдовъ. Наконецъ товарищъ прокурора указываетъ на признаніе, сдѣланное подсудимымъ Тарабухину, съ которымъ онъ сошелся въ тюрьмѣ и по совѣту котораго, какъ болѣе опытнаго, онъ, казалось, пріискалъ средство, чтобы отдѣлаться отъ обвиненія. Вся эта совокупность обстоятельствъ, по мнѣнію товарища прокурора, приводитъ къ несомнѣнному убѣжденію, что Горловъ утопилъ свою жену. Это предположеніе провѣряется и тѣмъ, что Горловъ, медля переправой черезъ Оку, конечно, ожидалъ мрака. Далѣе, совершивши преступленіе, онъ могъ кратчайшимъ путемъ пройдти на Горки, переплывъ или перейдя потокъ, причемъ, чтобы не мочить платье, могъ его перебросить черезъ протокъ. По разсчету времени, онъ могъ поспѣть къ приходу въ Горки 2‑го поѣзда изъ Москвы и вмѣстѣ съ нимъ возвратиться въ Рязань. Далѣе товарищъ прокурора доказывалъ зараніе обдуманное намѣреніе въ совершеніи настоящаго преступленія. Онъ указалъ на то, что Горловъ, перемѣнивъ свое намѣреніе идти въ баню и рѣшившись провожать жену, тѣмъ самымъ обнаружилъ заранѣе обдуманный умыселъ утопить свою жену. Этотъ умыселъ еще яснѣе обнаруживается въ медленности, съ которою Горловъ идетъ съ своею женой по Окской равнинѣ. Цѣль этого преступленія объясняетъ прошлое подсудимаго, который ненавидѣлъ жену, обращался съ нею жестоко, который чуждался ея, какъ простой крестьянки. По словамъ одного свидѣтеля, Горловъ былъ человѣкъ вольной жизни, онъ былъ окруженъ людьми образованными, какъ выразился его хозяинъ. Жена Горлова, какъ ни любила его, не могла заслужить его расположеніе и безропотно переносила свою участь. Горлову въ тягость была жена, ему нужно было отъ нея отдѣлаться, тѣмъ болѣе что онъ имѣлъ связь съ другою дѣвушкой. Вотъ цѣль, вотъ поводъ къ совершенію Горловымъ преступленія. Въ заключеніе товарищъ прокурора замѣтилъ, что онъ не находитъ ни одного смягчающаго обстоятельства въ пользу подсудимаго и надѣется, что и присяжные раздѣлятъ его мнѣніе, и конечно, и безъ его рѣчи, давно уже въ душѣ своей произнесли обвинительный приговоръ противъ подсудимаго.