Замѣчательныя судебныя дѣла

Мнѣ кажется, что при такомъ взглядѣ нечего бы и доказывать, что со стороны Константиновой не было и не могло быть заранѣе обдуманнаго намѣренія нанесть Пуговкинымъ личное оскорбленіе. Кромѣ того что, какъ мною уже доказано, Константинова пріѣхала вовсе не съ цѣлью лично переговорить съ Пуговкиной, а съ горничной, что даже въ послѣдній разъ она была изумлена приглашеніемъ Пуговкиной для личныхъ переговоровъ — лучшимъ доказательствомъ служитъ показаніе самой горничной. Къ отвѣтъ на приглашеніе, Константинова съ изумленіемъ спрашиваетъ: «когда?». «Сейчасъ», отвѣчаетъ горничная. Тогда Константинова, видимо сомнѣваясь въ искренности приглашенія, говоритъ: «да не приметъ ли онъ это къ сердцу и не призоветъ ли мужа?» Не ясно ли, что намѣренія оскорбить не было и не могло быть у Константиновой, и что она шла, все таки бывъ увѣрена въ дѣйствительномъ согласіи Пуговкиной переговорить съ нею. Я желалъ бы знать, кто больше оскорбилъ Пуговкиныхъ: Константинова ли, передавая, хотя бы даже и лично, предложеніе вступить въ любовную связь, или сами себя Пуговкины, сдѣлавъ подобную огласку дѣлу и въ особенности своимъ поведеніемъ въ этомь дѣлѣ? — Такимь образомъ, изъ всего мною сказаннаго, гг. судьи, вы можете видѣть, что если и можно признать мою довѣрительницу виновною въ оскорбленіи Пуговкиныхъ словомъ, то и въ такомъ случаѣ она не можетъ подлежать наказанію, такъ какъ оскорбленіе было заочное, и притомъ самъ Пуговкинъ нанесъ моей довѣрительницѣ оскорбленіе словомъ.