Замена

Икари-кун еще недоуменно смотрел на меня, когда столик накрыл зычный хохот физрука:

— Ладно, вы это, как это? Общайтесь! Хы-хах! А я пойду… Э, Пьетро, а ну, иди сюда!..

Свистком Судзухара пользовался в любых обстоятельствах. Дальше был громкий разговор о пропусках с второклассником, потом требования объяснительной… В любом случае, после его ухода в столовой стало намного тише.

— Аянами, вы живете отдельно из-за проблем с легкими, да?

Можно кивнуть. Именно так и указано в официальных документах.

— Метастаз?

Вопрос был как скальпель.

— Да, но дело не в нем.

Икари-кун почему-то смутился, замолчал, и мне даже стало интересно. Интересно, что еще он спросит. Синдзи поковырял палочками в тарелке и все же поднял взгляд:

— Аянами, почему вы так разговариваете? Вы ведь на уроках не такая, верно?

Я рассматривала Икари-куна, пытаясь понять, почему именно сейчас. Из-за событий в медкабинете? Из-за Тодзи? И зачем мне отвечать на этот вопрос? Но главное — почему хочется ответить?

«Возможно, потому, что ему не все равно».

Интересная версия, решила я.

— Это личное.

— Эм-м, — сказал Синдзи и вернулся к еде. — Понимаю. Простите.

Мне было неприятно, и я не могла понять, что раздражает больше: мое собственное решение промолчать или то, как легко Икари-кун отступился от расспросов.

— Так-так, два маленьких прогульщика. Рей-тян и Син-тян.

Кацураги Мисато была неестественно довольна, будто объевшаяся сливками кошка, хотя поднос с ужином она только взяла. За спиной у замдиректора сплетничали, что крепкие разносы методических неудачников ее возбуждают.

— Ну-ка, двигайтесь, — потребовала женщина и бесцеремонно уселась во главе нашего стола. — Я пока перекушу, а вы черкните свои автографы в журнал методсовещаний. И пару строк впечатлений.

— Но мы же не дослушали Ибуки-сан, госпожа замдиректора, — возразил Икари-кун.

— Что за официоз, Син-тян, — отмахнулась Кацураги. — Во-первых, «Мисато-сан», во-вторых, доклад Майи был ад и позор. Можешь так и написать.

Она взяла палочки, повертела их между пальцами и добавила:

— В-третьих, приятного аппетита.

— Приятного аппетита, — сказала я, открывая журнал.

Строки чужих почерков плыли перед глазами.

— Добрый вечер, господа педагоги.

И еще одно приветствие. Я бы предпочла «спокойной ночи». Просто ничтожное «спокойной ночи». У стола стоял Кадзи-сан — все в том же комбинезоне садовника, только куда более грязном, чем я запомнила по утренней встрече. Только сейчас он не улыбался.

— Простите, замдиректора, но мне нужны Аянами и Икари.

— Допишут — и пусть идут, — буркнула Кацураги.

— Простите, это срочно.

— Да ну? — восхитилась замдиректора, вытирая уголок губ салфеткой. — Это по какому поводу?

— Во-первых, я сорок минут как начальник службы безопасности лицея, — спокойно ответил Кадзи, а я с каким-то странным ощущением все пыталась найти в его лице хоть след улыбки. Небритость — есть. Собранный взгляд — есть.

А улыбки нет.

— А во-вторых? — полюбопытствовала Мисато-сан, озираясь: в лицее не приветствовали разглашение двойных должностей обслуживающего персонала.

— Во-вторых, Кэт Новак-сан только что скончалась.

Я смотрела на стремительно бледнеющего Синдзи и пыталась понять, в который раз за этот день из меня вышвыривает сонливость.

6: Опиумный дым

Кадзи выделили рабочую подсобку с хозяйственным инструментом: кабинет, жилье, склад. Много вещей в пластиковых пакетах, небольшой чемодан в углу. Я сидела под стеллажом с совками и граблями и пыталась не думать о постороннем. Например, почему нас опрашивают не в помещении охраны. Или: почему здесь столько ножей, ножниц и других странных инструментов. Я никогда не видела их в руках садовников, зато легко могу представить на месте преступления. Эти мысли лезли в голову, как пыль. И снова звучал оглушающий аромат холодного железа: как утром, в парке, когда я увидела новый облик резидента «Соула».

Лишние мысли, все лишнее.

— Как именно доктор Акаги объяснила вам, что нужно сделать?

Икари-кун вскинул голову и нахмурился, вспоминая. Почти наверняка он вспоминал вопрос, а не обдумывал ответ.

— Она сказала, что я должен найти отпечаток Ангела, — медленно произнес Синдзи. Он снова пробовал на вкус эту драму абсурда. — Я должен был найти синий цвет…

— И как вы это себе представляете?

Редзи Кадзи с любопытством рассматривал пятно грязи у себя на манжете. Казалось, он вот-вот примется скоблить его ногтем, не отвлекаясь на присутствующих.

Я смотрела на инструменты, пыталась предсказать ответ Икари-куна, и мир казался — весь мир — всего лишь комнатой садовника, который далеко не так прост, как кажется.

«Резидент концерна „Соул“, — вспомнила я. — Чего-то ему не хватает».

Кадзи скучающе рассматривал Синдзи. Как-то не получалось представить перепачканного садовой грязью мужчину в деловом костюме. Например, на совещании. Или у демонстрационного стенда.

«Слайд третий. На нем мы видим крупный план тела…»

Нет, не то. Ему хорошо подходил десантный комплект Белой группы, весь покрытый шипастыми пластинами, увешанный странной формы магазинами и…

«А ведь Кадзи сейчас допрашивает своего спасителя».