Замена

Потом мне стало страшно.

Я открыла глаза — у себя в ванной, под струями обжигающего душа. Перед глазами была обычная бело-зеленая плитка, запотевшая, знакомая и совсем не страшная. Там, во сне, я могла бы уничтожить Аску изнутри, наполнив все коридоры собой, но никогда не смогла бы добраться до глубин ее микрокосма.

«Все просто: она согласилась встретиться, а когда ей надоело — схлопнула свой сон».

Я положила руку на грудь. Казалось, что дыра, проделанная выстрелом Аски, все еще там. Мне было больно, онемевшие ноги плохо слушались, но это все отступало далеко-далеко. Просто как-то получилось, что попытка понять Аску закончилась… Странно.

Вместо ответов я обнаружила чудовище.

* * *

— Икари вчера дал, — уважительно сказал Тодзи Судзухара. — Дал так дал.

— Напился и пошел спать, — ответила Мана. Она пожала плечами, обводя учительскую взглядом. Взгляд искал единомышленников. — Тоже мне, герой.

— Умгу, — отозвался Кенске. — Вот если бы он утащил с собой одну кураторшу — тогда да-а. Герой бы был.

Тодзи оглянулся, загоготал и ткнул кулаком в плечо Айду:

— «Одну кураторшу-у-у»! Ловко, ловко!

Кенске кисло улыбнулся и снова затрещал клавишами, не обращая внимания на начавшуюся перебранку. Я ничего не могла с собой поделать: следила за ним. В последние дни Айда Кенске словно бы таял, растворялся в эфире. Все вздрагивали, когда он начинал говорить, о нем сразу забывали, стоило ему замолчать. Наверное, если он не придет на методсовещание, Кацураги не сделает ему выговор.

Дети сталкивались с ним в коридорах — «Опять бухает». «Хоть бы просох до контрольной». «Что это с учителем?»

Сегодня утром около столовой он встретился с Аской Ленгли, и я увидела, как доктор долго смотрит ему вслед. Потом Ленгли перехватила мой взгляд, подмигнула и исчезла.

Я даже не поняла, в какой кабинет она зашла.

Воздух лицея звенел от напряжения, начиналось что-то странное, и я едва ли могла списывать свои ощущения на Каору, страх и опухоль. Я поминутно ждала синей тревоги, каждый урок казался последним. Во время тестов в 2-D я выглянула в окно и не увидела теней в парке — не увидела погожим осенним днем.

«Побочные эффекты новых лекарств» — так звучал правильный ответ, и все равно мне было страшно, потому что до сих пор где-то был Каору, потому что в микрокосме Аски Ленгли прятался Лабиринт. Потому что Айду Кенске что-то стирало из этого мира — и мой бред не имел к этому никакого отношения.

— …Наш новый сотрудник — специалист по преподавательской этике, Нагиса Каору-сан.

Я подняла взгляд. Малый зал методсобраний словно сгустился вокруг него — улыбающегося, благодушного. Он причесал свои пепельные волосы. Он трепал бэйдж, прикрепленный к карману пиджака, кивал собравшимся и улыбался, улыбался.

Улыбался. Настоящий цвет его глаз скрывался за скрипуче-желтыми очками в тонкой оправе.

— Надеюсь, все наши уроки достойны звания открытых, — сказала замдиректора, — и проверка будет приносить уважаемому Нагисе-сану удовольствие.

Коллектив лицея молчал, послышались отдельные хлопки. Я пыталась вспомнить, как попала сюда. Кто-то вошел — кто-то опоздавший, — поймал взгляд Кацураги и сел на крайний стул у дверей.

— Очень рад, что меня так принимают, — поклонился Каору. — Большая честь работать с вами, пусть и недолго.

Я ждала, что он вот-вот скажет какую-то двусмысленность — только для меня, только для него. Я ждала, и в животе все каменело, а рядом со мной было одно свободное место. Меня трясло.

Каору поклонился и пошел в зал — улыбаясь, улыбаясь. Кацураги что-то говорила за его спиной, совещание перешло к новому вопросу, а я слышала только EVA в своей голове, только толчки взбесившейся боли.

Он шел ко мне, и вдруг что-то изменилось.

Я услышала слабый вскрик-вздох изумления, и поняла, что не вижу Каору.

— Вы не ушиблись? — громко поинтересовалась Аска Ленгли, помогая Нагисе встать. — Садитесь сюда, я найду себе место.

Когда она опустилась рядом со мной, я поняла, кто опоздал на совещание. Малый зал шептал, я видела рты и уши, видела глаза, которые смотрели на мою соседку — кто украдкой, а кто и не скрываясь.

— Упал, — трагическим шепотом вздохнула Ленгли, ни к кому конкретно не обращаясь. — На ровном месте. Бывает.

Она достала блокнот и все оставшиеся полчаса рисовала. Я искоса присмотрелась и вздрогнула.

Со страницы блокнота смотрело жерло коридора, выложенного кафелем. Аска поглядела на меня и добавила под рисунком несколько штрихов, сложившихся в ее любимый смайл.

— …Завтра мы еще встретимся, — сказала Кацураги, и я поняла, что все закончилось. — Надо обсудить подготовку к Хэллоуину, прошу кураторов подготовиться. Всем пока.

И снова не было директора Икари. Я встала, складывая свои бумаги, спрятала откидной столик в спинку сиденья и пошла к выходу. Трость жгла мне руку. Вокруг толкались и шумели, я шла, ощущая режущий взгляд, и все было так, как я боялась. Каору не подошел, он просто смотрел.