Замерзшие сердца

И вот тогда, когда Грейси мило – и так невинно – улыбается, до меня вдруг доходит: сегодняшняя встреча ничем хорошим не закончится.

– А зачем разглашать? Пусть это будет нашей маленькой тайной. Как раньше.

– Это несерьезно. И глупо, – мямлю я в ответ.

– Мы друг другу ничем не обязаны – просто снимем напряжение.

Всем своим видом я пытаюсь показать, что не готов. При этом в мозгах назойливо вертится слово «да».

– Нет.

– Да.

Мои пьяные мысли и ее согласие звучат в унисон. Опасность грядущих действий вмиг улетучивается – единственное, о чем в данный момент получается думать, это о кайфе, который я испытываю, вновь прикасаясь к ее телу. Не останавливаясь, я скольжу ладонью по талии, крадусь в направлении головы, а добравшись – запускаю пальцы в волосы. В абсолютном блаженстве разглядываю ее рот, наблюдаю, как выглядывает язык, как он скользит по нижней губе, придавая ей влажный блеск.

– Да пошло все…

Когда слов больше не остается, я горячо прижимаюсь к ее губам. Грейси в ответ осыпает меня пылкими, страстными поцелуями. Ей нравится мой вкус, равно как и мне нравится сладость клубничного блеска, уже размазанного по нашим губам. Рука, которая покоилась у меня на груди, подбирается к волосам; другая – собственнически прячется в переднем кармане моих джинсов.

Прикусываю ее нижнюю губу – Грейси испускает едва слышный стон. И вот я уже проталкиваюсь сквозь приоткрытые губы, чтобы прикоснуться языком к ее языку.

С глазами, такими голубыми и полными вожделения, она отстраняется.

– Такси…

– Такси? – переспрашиваю, недоумевая.

Игнорируя вопрос, Грейси достает из сумочки телефон и смотрит на яркий экран.

– Машина приехала. Я заказывала.

– Ты уверена?

Она кивает в ответ и тянется, чтобы взять меня за руку. Сначала я отстраняюсь, но заметив возражение в ее глазах, переплетаю наши пальцы.

– Тогда поехали.

* * *

Едва мы успеваем переступить порог моей квартиры, как наши руки нетерпеливо пускаются в танец, разбрасывая по полу одежду.

Я ловко расстегиваю молнию на кожаных брюках Грейси и приспускаю их вниз. Влажными губами она прижимается к моей шее, порождая волну возбуждения, от которой хочется застонать. Вылезать из узких брюк – занятие непростое, но Грейси быстро справляется и одним резким толчком отправляет их в полет.

Я отступаю.

– Никогда больше их не надевай, – хриплю я, поднимая ее на руки, и с гулким грохотом прижимаю спиной к стене.

Снова нахожу ее губы. Целую так грубо, что боюсь оставить синяки на розовой коже. Ее ноги обвиваются вокруг моей талии; жадные, торопливые пальцы нащупывают пуговицу на джинсах. Штаны расстегиваются – она приспускает их ногами. Руки тем временем находят пристанище у меня в волосах.

Как только джинсы спадают до лодыжек, сквозь меня прорывается смех. Разум как будто мутнеет. Я опускаю руку, тру между ног, ласкаю большим пальцем намокшую ткань кружевного белья. Влага и тепло заводят все сильнее. Дыхание Грейси сбивается, и она тянется к поясу моих трусов.

Приспускаю боксеры, отодвигаю ее трусики в сторону.

– Не волнуйся, я предохраняюсь таблетками, – шепчет она.

Успев кивнуть, я ввожу в нее палец. А потом еще один.

Грейси упирается головой мне в плечо, впивается в кожу зубами.

– Ты вся мокрая.

Пальцам тесно внутри – это так возбуждает, что член, теперь уже став каменным, упирается ей прямо в живот. Грейси кивает, все еще уткнувшись лицом в шею, и отзвуки ее наслаждения вибрацией пропитывая всю комнату.

– Ты уверена? – Я сразу жалею о сказанном: если она не захочет, я буду полным идиотом, придурком, который снова попал в ее паутину.

Грейси отвечает безмолвно: опускает руку, обхватывает член маленькой ладонью и начинает легонько поглаживать, пытаясь остановить преждевременный фейерверк. Смотрит на пульсирующий член; глаза ее загадочны, широко распахнуты, наполнены желанием.

Я знаю, что должен отступить, сказать, чтобы она ушла, а потом удариться головой о стену за то, что снова попал в ее сети. Но не могу. Тело Грейси – это рай. И мне настолько хорошо, что я теряю голову. Я словно взлетаю, поднимаюсь по стене все выше и выше, как будто меня укусил радиоактивный паук, превратив в Человека-паука.

Выбросив из головы лишние мысли, я накрываю ее руку ладонью и начинаю помогать, легонько толкая член бедрами и прижимаясь к входу влажной головкой.

– Тайлер, пожалуйста, не дразни меня.

Черт, я и забыл, как она прекрасна, когда умоляет.

Со стоном удовольствия погружаюсь в нее.

– Твою ж мать, как хорошо…

Ее киска сжимает мой член – от калейдоскопа ощущений я до крови прикусываю губу. Снова отстраняюсь и, услышав раздосадованный возглас, несу Грейси на диван на подушки.

– На колени. Возьмись за спинку, – приказываю я, устраиваясь позади.

Ягодицы раскраснелись от ударов о стену, но я все равно хватаюсь руками, сжимаю и разжимаю их, вспоминая, как эту попку однажды окрасила сперма.

– Знаю, о чем ты думаешь, – хнычет она, упираясь мне в руки. – Я тоже помню.

Сдержав стон, я берусь за член. Грейси так сильно намокла, что я вхожу в нее без сопротивления и погружаюсь по самые яйца.