Замешательство

– Ну пап, просто скажи, что это была… Земля?

– Корабль приземлился на плоской равнине среди беспорядочно расположенных, колышущихся, высоченных сооружений, более сложных, чем все, что уже повидал экипаж. Замысловатые, трепещущие конструкции отражали свет на разных частотах. У многих верхушки выглядели удивительно и резонировали на более низких частотах…

– Погоди. Растения? Цветы. Ты хочешь сказать, корабли микроскопические?

Я не стал отрицать. Робби казался в равной степени скептичным и очарованным.

– Что потом?

– Команда корабля долгое время изучала гигантские колышущиеся цветы, зеленые, красные и желтые. Пришельцы с Миоса не смогли понять, что это за штуки и как работают. Они видели, как пчелы залетают в цветы, а цветы следят за солнцем. Они видели, как цветы увядают и превращаются в семена. Они видели, как семена падают и прорастают.

Мой сын поднял руку, чтобы остановить рассказ.

– Если бы они все поняли, папа, оно бы их убило. Они бы подключились к коммуникатору и передали всем остальным кораблям с Миоса – по всей галактике, – чтобы те вырубились насовсем.

От его слов у меня по коже пробежали мурашки. Я планировал другой конец.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что они бы осознали главное. У цветов есть цель, а у кораблей – нет…

Я брал его с собой в кампус в те дни, когда преподавал. Он раскладывал свои книги на столе в кабинете, и пока я читал лекции или участвовал в заседаниях, Робин учился делению в столбик, решал арифметические задачи, расшифровывал стихи и узнавал, почему деревья за окном кабинета стали морковно-золотыми. Он больше не учился. Он просто играл с фактами и наслаждался происходящим.

Аспиранты любили заниматься с ним. Однажды октябрьским утром я пришел в кабинет после затянувшегося семинара и застал Вив Бриттен, которая работала над локальным кризисом, связанным с моделью Лямбда-CDM, сидящей за столом напротив моего сына, держась за голову.

– Босс. Задумывались ли вы когда-нибудь о том, что происходит внутри зеленого листочка? Нет, серьезно? Просто охренеть…

Робин ухмыльнулся, довольный учиненным хаосом.

– Эй! Плохое слово!

– Чего? – откликнулась Вив. – Я сказала «охранять». В смысле, охранять надо такие мозги, как у тебя.

Вив была права, абсолютно права. Зеленая Земля была в ударе, она окутывала себя атмосферой и создавала больше форм, чем ей когда-либо могло понадобиться. А Робин делал заметки.

За обедом мы сидели на берегу озера, наблюдали за рыбой. Робби узнал, что поляризованные солнцезащитные очки позволяют заглянуть в совершенно новый чужой мир под зеркальной поверхностью. Мы, как загипнотизированные, смотрели на косяк трехдюймовых разумных существ, когда в четырех футах за моей спиной раздался чей-то голос.

– Теодор Бирн?

Женщина примерно моих лет стояла, прижимая к груди матово-серебристый ноутбук. На ней было изрядное количество бижутерии из бирюзы, а складки серой блузки ниспадали поверх обтягивающих джинсов. Ее сдержанное контральто не соответствовало дерзости поступка.

– Простите. Мы знакомы?

Улыбка незнакомки выражала смущение и изумление одновременно. Она повернулась к моему сыну, который затеял любимый анимистический ритуал: поглаживал бутерброд с миндальным маслом, собираясь его съесть.

– Ты, должно быть, Робин!

От дурных предчувствий шею обдала жаром волна тепла. Прежде чем я успел спросить, чего она хочет, Робин сказал:

– Вы похожи на мою маму.

Женщина искоса посмотрела на него и рассмеялась. Наши с Алиссой предки тоже были выходцами из Африки, только они попали сюда гораздо раньше. Незнакомка снова повернулась ко мне.

– Извините за беспокойство. У вас найдется минутка?

Я хотел спросить: «Минутка для чего именно?» Но мой сын, обученный экстазу, сказал:

– У нас есть миллион минут. Прямо сейчас – рыбное время.

Она протянула мне визитную карточку, испещренную шрифтами и цветными пятнами.

– Я Ди Рейми, продюсер «Ова Нова».

Это был канал с несколькими сотнями тысяч подписчиков; кое-какие видео с него набрали по миллиону просмотров. Я не посмотрел ни минуты из того, что они снимали, но знал, что собой представляет «Ова Нова».

Ди Рейми повернулась к Робину.

– Я видела тебя в учебных роликах профессора Карриера. Ты потрясающий.

– Кто вам о нас рассказал? – Я не смог сдержать гнев в голосе.

– Мы хорошо потрудились.

До меня дошло. Для парня, выросшего на научной фантастике, я был удивительно наивен в отношении того, на что способны искусственный интеллект, распознавание лиц, перекрестная фильтрация, здравый смысл и быстрое погружение в совокупный мозг планеты. Наконец-то я избавился от глупой вежливости.

– Чего тебе надо?