Замешательство

За приглашением следовало несколько загадочных смайликов. Прочие инфлюэнсеры и обычные юзеры растащили ее пост по своим страницам, и в результате всплеск нагрузки привел к тому, что серверы «Ова Нова» вырубились на час. Ничто так не подстегивает интерес к бесплатному контенту, как кратковременный отказ в доступе.

По словам Карриера настоящее цунами в соцсетях началось во вторник-среду. В четверг и пятницу подтянулись широкие массы, а в выходные – опоздавшие на вечеринку. Очевидно, кто-то скачал видео и загрузил его на пару архивных сайтов. Кто-то другой вырезал сцену с Робином и пропустил через фильтр, отчего жуткие слова зазвучали еще более жутко. Люди использовали их на досках объявлений, в чатах и текстовых сообщениях, в качестве подписи в почте…

Я держал телефон одной рукой, а другой набрал поисковый запрос на планшете. Три обыкновенных слова в кавычках, и вот он, Робби – гость из далекой-предалекой галактики.

– Какого хрена…

Из комнаты Робби донесся смех.

– Я слышал!

– И что вы предлагаете мне с этим делать? Что я должен ему сказать?

– Тео. Дело в том, что мы также получаем известия от журналистов.

Значит, они будут на моем крыльце через считаные секунды.

– Нет, – сказал я и чуть не сплюнул. – Ни за что. Хватит с меня. Мы больше ни с кем не разговариваем.

– Отлично. На самом деле я именно это и хотел вам посоветовать.

Карриер казался почти спокойным. Строго говоря, он мог извлечь огромную выгоду из этой внезапной мании. В отличие от Робина.

Я не мог осознать, насколько велика наша беда. Я надеялся, что эта вирусная история закончится так же быстро, как и началась. Большинство людей, которые лайкали и постили видео, вероятно, даже не потрудились досмотреть его до конца. Это просто новая мода, и до конца дня нужно было лайкнуть и перепостить еще энное количество роликов.

Но хоть Карриер и просил не переживать, по всей планете прокатывались волны электромагнитного излучения, внутри которых происходили массовые каскады битов, исправляющих ошибки. Они взмывали вертикальными гейзерами на 35 786 километров и падали обратно со скоростью 300 миллионов метров в секунду. Они струились пучками параллельного света по оптоволоконным кабелям только для того, чтобы разлететься по радио, следуя капризам десятков миллионов пальцев на выпасе, бередящих электроны в сотнях миллионах точек на емкостных сенсорных экранах в несколько дюймов высотой. Потоки с участием Робина были крошечным фрагментом в отчаянных поисках развлечения, которыми занималась целая раса. На фоне цифрового фуража, произведенного и потребленного в тот день, несколько сотен миллиардов битов информации были все равно что семечко на поверхности клубники в конце обеда из восьми блюд. Однако эти биты были моим сыном, и, собранные воедино, они содержали запись его лица поздним вечером на берегу озера, где он сказал незнакомке: «Все внутри всех».

– Сохраняйте спокойствие, – сказал Карриер. – Посмотрим, чем все закончится.

Вешать трубку при разговоре с ним каждый раз было все легче.

В Мадисон прибыл COG. Они уже приезжали раньше, несколько лет назад. В тот раз записали мое краткое выступление об использовании спектральных линий поглощения, возникающих при прохождении света через атмосферу, с целью обнаружения жизни на расстоянии квадриллиона миль. С тех пор COG превратился из поэтического слэма для ученых в главный способ, посредством которого остальной мир узнавал о научных исследованиях.

Каждое выступление происходило перед живой аудиторией и длилось меньше пяти минут. Ролики с самым высоким количеством просмотров на сайте COG-Мадисон попали на COG-Висконсин. Топы COG-Висконсин просачивались в COG-Средний Запад, затем в COG-США и, наконец, желанный COG мирового уровня. Только зрители, которые просмотрели целую минуту видео, могли проголосовать за него. Сами голосующие попадали в списки лидеров, если ставили оценки чаще остальных. Таким образом, знания демократизировались, а наука становилась зависимой от публики и раздробленной на крупицы. Мое собственное выступление не поднялось на региональный уровень, потому что тысячи пользователей пришли в ярость: как я мог говорить о Вселенной, не упоминая о Боге?

Организаторы COG MAD 2 прислали электронное письмо. Я пробежал глазами первые несколько строк и выразил свои сожаления, напомнив, что принимал участие в прошлый раз. Две минуты спустя я получил ответ, в котором разъяснялось электронное письмо, которое я прочитал слишком быстро. Они не вербовали меня. Они хотели, чтобы Робин Бирн сыграл эпизодическую роль в выступлении Мартина Карриера о декодированном нейрофидбеке.

Я был в ярости. Я пробежал четверть мили через кампус к лаборатории Карриера. К счастью, во время бега я слишком запыхался, чтобы кинуться в драку, когда нашел его в кабинете. Но мне все-таки удалось начать с оскорбления.

– Ты, говнюк тупой! Мы же договорились!

Карриер вздрогнул, но не сдвинулся с места.

– Я понятия не имею, о чем вы.

– Ты выдал COG личность моего сына!