Замещающий ребенок

В заключение отметим оговорку одной нашей пациентки, которую мы спросили, как звали ее брата, умершего в младенчестве до ее рождения. Она ответила: «Франсуа». Потом поправилась: «Жан-Мари», добавив: «Это я Франсуаза». Это говорит о бессознательном желании родителей видеть ее на месте умершего, даже если они не дали ей то же имя.

Часть вторая

Введение

Что же такое «замещающий ребенок»? Прежде всего, надо определить основные характеристики этого понятия, опираясь на которые мы сможем собрать статистические данные:

— в популяции в целом на сегодняшний день, а также в те времена, когда семьи были многочисленными, а смертность при рождении более высокой;

— среди клиентов психиатров, психоаналитиков и психологов, устанавливая связь с жалобами и нарушениями пациентов;

— среди известных личностей прошлого и настоящего и так называемых знаменитостей, в отношении которых не лишним было бы уточнить, какой меркой определялась их популярность.

Это огромная, но выполнимая работа, которую можно проделать только при помощи специальных статистических исследований.

Любой ребенок, родившийся после смерти своего предшественника, становится замещающим в той мере, в которой он обременен ожиданиями и фантазмами, спроецированными на умершего ребенка его родителями. Примерно таким образом замещающего ребенка описал Саббадини.

Это определение ставит в центр внимания особый статус ребенка, но при этом требует некоторых уточнений.

Следует ли включать сюда детей, родившихся после выкидыша? Если ребенок существует в голове родителей еще до зачатия, то на этот вопрос можно ответить утвердительно.

Усыновленный ребенок может заполнить пустоту, оставленную тем, кто был до него, и при этом условии тоже может войти в эту категорию. Некоторые родители иногда рассматривали вопрос об усыновлении раньше, чем сами рожали нового ребенка. Случай, описанный А. и Б. Каин, достаточно показателен: родители обратились в агентство по усыновлению в поисках худенького мальчика восьми лет, со светлыми волосами и голубыми глазами, чтобы заменить их умершего сына, который тоже был худеньким голубоглазым блондином. В этом случае усыновленный ребенок не является биологическим сыном своих родителей. Его собственная личность может успеть развиться. Но ребенок все же еще очень мал, и у него могут возникнуть все те особенности, которые присущи замещающему ребенку.

Чаще всего замещающий ребенок становится преемником старшего, очень любимого ребенка. Однако в некоторых случаях заместителями могут стать уже существующие брат или сестра, на которых ложатся все фантазмы родителей относительно умершего ребенка. Но они успели сформироваться как личности и, возможно, им не так тяжело нести этот груз.

Если мы хотим быть точными, в этих трех случаях следует говорить все же о «детях-заместителях».

С другой стороны, мы не считаем возможным включить в это определение ребенка, произведенного на свет после смерти супруга или в результате искусственного оплодотворения от донора.

Определение Саббадини достаточно конкретное, под него подпадает подавляющее количество случаев, которые мы описали в первой части книги. Но есть отдельные случаи, о которых стоит говорить особо. И цель второй части — попытаться определить как можно более точно, что же такое замещающий ребенок.

Мы должны принимать во внимание только те особенности, которые присущи замещающему ребенку. В то же время не стоит недооценивать последствия нарушений у родителей и влияние этих нарушений на психическое развитие замещающего ребенка. Это влияет и на других детей в семье. В частности, многие матери «терзают себя чувством вины» (А. и Б. Каин), они были депрессивны, фобичны и компульсивны даже до смерти ребенка в их семье. Для этих семей типична излишняя тревога относительно болезней и несчастных случаев, которые могут произойти с новорожденным. Например, отец Сюзи жил в перманентном страхе, что с ней что-нибудь случится. Сюзи впитала этот страх, он стал частью ее личности.

Уилсон подчеркивает, что мы рассматриваем проблему замещающего ребенка с точки зрения ХХ-го века, в то время как этот феномен был гораздо более распространен и менее травматичен в прошлых столетиях, когда детская смертность была существенно выше.

О. Бургиньон подчеркивает, что и в современных семьях встречаются различные реакции на смерть члена семьи. Некоторые люди способны взять себя в руки и не вспоминать об ушедших членах семьи. Автор считает, что для каждой семьи есть предел терпения. Смерть ребенка раннего возраста среди прочих утрат может переживаться как невосполнимая потеря. А в других случаях три или четыре умерших младенца быстро исключаются из образа семьи, созданного ею самой, и могут быть вообще забыты.

Положение замещающего ребенка определяется несколькими параметрами, перечисленными в предисловии к этой книге, а также влиянием этого статуса на психологическое развитие ребенка. Эти темы мы обсудим во второй части книги.