Заметки графской любовницы

— Кому-то все на блюдечке с золотой каемочкой, — она выразительно посмотрела на Мари, — А у кого-то…

Не хотелось, конечно, мешать Эни наслаждаться ее ролью жертвы… Хотя кому я вру? Хотелось.

— Он будущий герцог, и если не произойдет ничего экстраординарного, ему просто не разрешат на ней жениться. И Мари, твоя младшая сестра, прекрасно это понимает. Что никаких гарантий ей никто дать не может. И что с большой долей вероятности закончит она у разбитого корыта, — припечатала я, — Но, конечно, тот факт, что ты аж целую неделю не виделась с графом Фламменом, гораздо трагичнее.

Эни вспыхнула и обиженно на меня посмотрела. Мелочно, конечно, но приятно. Прямо и солнышко снова показалось вполне себе теплым, а не душным!

— Ну какая же ты змея! Я побольше тебя о Мари знаю и ее мыслях, а тыкать меня лицом в мои чувства, как во что-то стыдное — низко! Я и не питаю никаких надежд…

Ну да, конечно. Не питает она никаких надежд.

— Дело твое, Эни. Твои чувства — твое дело.

На Мари я смотрела почти с восхищением. А Мари, не смотря на то, что лукавила безбожно и дурила Айзеху голову с отчаянием настоящего воина на последней битве, смотрела со вполне искренним восхищением на него. И с такой нехарактерной ей нежностью, почти болезненной, в глазах. Если в чувства Эни я верила с трудом и ставила на то, что Виль просто удобненько влез в сотканный ее юным воображением образ «того самого», то Мари попала серьезно. И, казалось бы, совершенно на ровном месте.

Я бы не поверила, если бы не встречала людей, которые тоже вспыхивали мгновенно и надолго. Был у меня один знакомый. Совсем молоденький тогда еще, только-только выбившийся в статус подающих надежды юноша. Он увидел однажды в приемной нотариуса вдову на десяток лет старше его и пропал. Вот также на нее смотрел, как Мари на Айзеха. Все ему говорили, чтоб не дурил, что она уже старая, что она была замужем, что у нее ребенок и даже наследство от мужа осталось — кот наплакал. Но он только качал головой и повторял: «Эта женщина — моя будущая жена». И женился-таки на ней. И, как ни странно, очень они счастливы.

Его интонации я слышала и в словах Мари о том, что Айзех — ее человек. Будто озарение на них снизошло, и ничего больше не важно. Я много об этом думала последнее время, и на самом деле, у меня тоже такое бывало. Когда я узнала от посетителя постоялого двора — точнее услышала мельком — что хозяин герцогства Сильбербоа опять ищет секретаря, потому что долго у него никто выдюжить не может.

Я ничего не знала про герцога, а случайно подслушанная рекомендация звучала угрожающе, да и с чего бы целому герцогу смотреть на какую-то девицу с сомнительным домашним образованием… Но я точно знала — место секретаря должно быть моим. Я всех смету на своем пути, но стану тем самым секретарем, который у него задержится.

Так что я решила не лезть ни к Мари, ни к Айзеху, а делать то, что и делала раньше — стелить себе солому на случай неприятностей. Я написала Леоне, сестре Айзеха, что он волочится за моей маленькой беззащитной сестричкой и обещает жениться, но что-то я сомневаюсь, что такое возможно, и на душе так неспокойно… Как бы не обидел ненароком. Специально, конечно, не сможет, ведь добрейший души человек!

Конечно, Леона в мои слезливые стенания ни на грош не поверит, а поймет правильно. Что бы там ни было, ее брату простят, и она это понимает, так что письмо она наверняка сохранит, а если повезет, еще и отпишет мне что-нибудь в таком же духе. В крайнем случае, обращусь к герцогу за помощью, хотя очень надеюсь, что до этого не дойдет, и я смогу разобраться со всеми проблемами, если они будут, сама.

Айзех проводил нас до дома, и я в кои-то веки решила быть тактичной. Затолкала Эни в дом поскорее, а сама отошла подальше и стала считать травинки. Прощались они долго.

И закончили, только когда из-за поворота вывернула злая, как оса, Лори. Она с нами гулять не ходила. Она сейчас гуляла ходила только по объявлениям о поисках соискателей. На самом деле, должность я ей могла найти хоть сейчас и довольно приличную. Но решила, что пусть сама немного лбом побьется.

Лори была девочкой отнюдь не глупой. Именно с ней мы в юности перечитали всю нашу скромную домашнюю библиотеку, а потом выпрашивали книги у соседей, именно с ней в детстве придумывались самые хитрые каверзы и уходили от наказания. Задатков у нее всяко не меньше, чем у меня, когда я только начинала. И энтузиазма тоже, ведь ей, как и мне тогда, возвращаться, по сути, некуда. Только вперед!

Но шишки надо набить свои, самой выслушать все, что тебе могут наговорить, и самой сделать выводы. А потом я подкину ей должность и буду уверена, что она в нее вцепится, как клещ, и землю зубами будет рыть, чтобы ее оценили по достоинству.