Заметки из хижины «Великое в малом»

— У вас, госпожа, с этой наложницей старая вражда, но ведь за двести плетей вам придется расплачиваться! Да и к тому же, хотя по официальным законам с женщины из благородной семьи, подвергаемой телесному наказанию, одежды не снимают, вы настаиваете на том, чтобы она раздевалась, и тем самым заставляете ее испытывать еще и муки стыда. Вам это доставляет радость, а между тем это даже духам отвратительно! Вы со мной были откровенны, и я не смею скрыть от вас то, что узнала из записей в Царстве мертвых.

Усмехнувшись, жена Ли ответила:

— Глупая старуха, неужели ты думаешь своим враньем выманить у меня деньги на моление о предотвращении беды?

Как раз в это время мятежник Ван Фу-чэн[255] убил командующего Моло[256], когда тот инспектировал район. Весь край был захвачен мятежниками. Ли погиб в войсках, а наложница его досталась помощнику командующего Хань Гуну. Восхищенный ее умом и сметливостью, Хань Гун воспылал к ней страстной любовью. Первой жены у него не было, и наложница Ли стала полной хозяйкой в его доме.

Жена Ли попала к мятежникам в руки. Часть пленных они истребили, часть разделили между собой начальники и солдаты. Жена Ли попала в дом Хань Гуна. Приняв ее как. рабыню, наложница заставила ее встать на колени в зале и обратилась к ней со следующими словами:

— Воля моя такова: каждый день ты будешь вставать на. рассвете, опускаться на колени перед туалетным столиком; затем, сняв с себя одежду, ты будешь ложиться ничком и получать пять плетей; будешь мне прислуживать, чтобы искупить свою вину. В противном случае я отдам тебя в жены солдату из мятежников, который сможет безнаказанно убить тебя, разрезать на куски и скормить собакам и свиньям.

Боясь смерти, жена Ли лишилась всякой воли и, отбивая поклоны, умоляла поучать ее. Не желая быстрой ее смерти, наложница била ее не в полную силу, а так, чтобы она узнала, что такое боль от порки, и только.

Через год с небольшим жена Ли заболела и умерла. Полученное ею количество плетей общим счетом соответствовало предсказанному старухой. Ну, разве не была эта женщина тупой и бесстыдной? Ее душой втайне владело то, к чему и бесы питают отвращение».

Хань Гун эту историю не только не скрывал, но, напротив, рассказывал, чтобы прояснить вопрос о воздаянии за дела, совершенные человеком при жизни, и его приятели знали эту историю во всех подробностях.

Хань Гун приводил еще один пример того, как может измениться положение человека.

— В конце правления Мин, — рассказывал он, — я путешествовал в районе между Сян и Дэн и остановился на постоялом дворе вместе с колдуном Чжан Юнь-ху. Этот колдун хорошо знал, что жена хозяина постоялого двора ненавидит его наложницу и всегда к ней несправедлива, поэтому он сказал по секрету наложнице:

— У даосов есть способ одалживать чужую внешнюю оболочку, когда процесс очищения[257] еще не завершился, а жизненные силы слабеют и нет никакой возможности достать лекарство, возвращающее человеку жизнь, тогда занимают у спящего его здоровое, цветущее тело и меняются с ним своим. Я сам когда-то пользовался этим способом, советую и тебе попробовать.

И вот на следующий день в доме вдруг услышали, что в комнате наложницы разговаривает жена, а в покоях жены слышится голос наложницы. Когда же обе женщины вышли, то оказалось, что голосом жены разговаривает наложница, а голосом наложницы — жена. Овладевшая телом жены наложница сидела молча, жена же, получив тело наложницы, была ужасно недовольна, все время спорила и бранилась. Родня не знала, кто из них кто на самом деле.

Пожаловались судье. Тот решил, что это шутки нечистой силы, велел бить обеих женщин палками, чтобы прогнать нечисть. Никто не знал, что делать. Ведь если судить по внешнему виду, то получалось, что жена стала в действительности наложницей, потеряла свое положение [в доме], лишилась, авторитета. Кончилось тем, что пришлось им разъехаться и. жить отдельно.»

Да, в высшей степени удивительная история!

(50.) Рассказывают, что один учитель как-то летней ночью при ясной луне повел своих учеников прогуляться по тропе на меже между полями, лежавшими за храмом Сянь-вана[258] в Хэцзяни. Так как шли они, рассуждая все вместе об экзаменационных сочинениях на темы «Книги песен», то шум подняли страшный. Учитель велел одному юноше читать наизусть «Книгу о сыновней почтительности»[259]. Когда тот кончил, снова начался общий разговор. Неожиданно учитель заметил, что под старыми кипарисами у ворот храма прячутся какие-то люди. Подошли поближе и увидели, что у этих прячущихся очень странная внешность. Учитель понял, что это духи или бесы, но так как рядом был храм Сянь-вана, то решил, что злыми духами они быть не могут. Он спросил, как их зовут.

В ответ он услыхал:

— Мао Чан[260], Гуань Чжан-цин[261], Янь Чжи[262]. Пришли с визитом к Сянь-вану.

Обрадованный учитель низко поклонился [духам] и попросил их дать свои толкования классического канона. Мао и Гуань отказались:

— Мы слышали ваши толкования, но наше поколение понимало это иначе. Не можем ответить вам.