Заметки из хижины «Великое в малом»

Вновь поклонившись, учитель сказал:

— Смысл «Книги песен» очень глубок, вам трудно разъяснить его таким невежественным людям, как мы, но, может быть, можно просить господина Яня рассказать нам о «Книге о сыновней почтительности»?

Поглядев на него, Янь ответил:

— То, что читал ваш ученик, — сплошная путаница, ничего общего с тем, что я завещал миру. Я тоже не могу ответить на ваш вопрос.

И тут из храма послышалось:

— Похоже, что за воротами собрались какие-то пьяницы и болтают. Совсем оглушили! Гнать их сейчас же!

Я беседовал с господином Ай Таном об этом случае, когда учитель частной школы повстречал посланцев Царства мертвых. [Духи] эти прежде были людьми большой образованности и тонкой души, а говорили они в шутку, чтобы пристыдить начетчиков. Видно, где тонко, там и рвется!

(51.) Господин из Яоани[263] был человеком строгим, сдержанным, редко кого принимал у себя дома. Однажды он беседовал с каким-то человеком, одетым в лохмотья, потом позвал моего младшего брата и сказал ему:

— Это правнук Сунь Мань-чжу. Я давно о нем ничего не слыхал, теперь вот удалось свидеться. Во время военного мятежа в конце династии Мин твоему прадеду было одиннадцать лет. Он погиб бы на чужбине, если бы не Сунь Мань-чжу. — И тут же начал строить планы, как помочь гостю.

Предостерегая моего брата, он сказал:

— Проявление чувства долга должно быть вознаграждено и без разговоров о делах и воздаянии за них.

В этих «воздаяниях за дела» ошибок не бывает.

Когда-то один человек был обязан другому жизнью. Разбогатев, он узнал, что семья его благодетеля разорилась, но отнесся к этому совершенно безразлично, будто речь шла о совсем чужих ему людях.

Прошло время, он заболел. Только было собрался принять лекарство, как вдруг, словно во сне, увидел руку своего благодетеля, протягивающего ему два письма, оба не запечатанные. Пригляделся, а это его старые письма, в которых он просил о помощи. Тогда он бросил на пол чашку с лекарством и сказал:

— Я умираю с опозданием.

Он умер в ту же ночь.

(52.) Инспектор Сун Мэн-цюань рассказывал:

«Один чиновник во время династии Мин служил в должности цензора. Как-то во время гадания[264] он спросил, какова будет продолжительность его жизни. Бессмертный изрек, что он умрет в такой-то день такой-то луны такого-то года, и срок этот оказался недалеким, поэтому чиновник постоянно печалился. Но вот назначенный срок прошел, а он все находился в добром здравии. Когда пришла нынешняя династия, он дослужился до сановника высшего ранга.

Как-то вместе с сослуживцами он занимался гаданием. Когда бессмертный спустился на землю, наш сановник поклонился ему и сказал, что предсказание не сбылось. Бессмертный ответил:

— Ничего не могу поделать с тем, что вы, почтенный, не умерли.

Сановник задумался на мгновение, а потом приказал запрячь повозку и уехал.

Предсказанная ему дата смерти приходилась на девятнадцатый день третьей луны года под циклическими знаками цзя-шэнь[265].»

[53. Надпись на старой тушечнице.]

(54.) В году гэн-у правления императора под девизом Цянь-лун[266] из казенной сокровищницы пропал яшмовый сосуд. Стали проводить дознание среди привратников, и, когда сличали реестры, привратник Чан Мин внезапно сказал детским голосом:

— Яшмового сосуда он не крал, а вот человека убил. Я и есть дух убитого.

Проводивший дознание чиновник был очень удивлен и решил передать дело в уголовную палату. Начальником отделения этой палаты в Цзянсу был назначен в это время достопочтенный господин из Яоани. Вместе с достопочтенным Юй Вэнь-и и другими чиновниками он проводил допрос, и дух рассказал им следующее:

— Зовут меня Эр-гэ, мне четырнадцать лет, семья моя живет в столице, отца зовут Ли Син-ван. В пятнадцатый день первой луны[267] прошлого года Чан Мин повел меня смотреть на фонари. На обратном пути глубокой ночью, когда все вокруг спали, Чан Мин стал приставать ко мне, я его оттолкнул что было силы и сказал, что, вернувшись домой, пожалуюсь отцу. Тогда Чаи Мин задушил меня своим поясом и закопал мой труп на берегу реки.

Отец мой, подозревая, что Чан Мин похитил меня и спрятал, подал жалобу губернатору, дело передали в уголовную палату, но доказательств у отца не было и арестовать злодея оказалось невозможно. С тех пор мой дух постоянно следовал за Чан Мином, куда бы он ни отправился, но стоило мне приблизиться к нему на расстояние четырех-пяти чи, как я начинал ощущать жар, словно от яркого пламени. На большем расстоянии жар ослабевал, и я стал приучать себя, постепенно приближаясь к нему, пока между нами не осталось расстояние в какой-нибудь чи с небольшим. Наконец вчера я совсем не ощутил жара и смог проникнуть в его тело.

Показаний, данных во время допроса, дух придерживался и в уголовной палате, он все время стоял на своем. Основываясь на указанной им дате, среди старых дел нашли жалобу его отца. На вопрос, где находится его труп, дух ответил, что рядом с ивами, растущими на берегу реки. Труп выкопали, он еще не успел разложиться. Вызвали отца для опознания. Зарыдав, он закричал: