Заметки к Блокноту (СИ)

— Ничего не случилось, всё прекрасно, — рука сама потянулась через стол и накрыла ладонь управляющей. Пытаться от нее что-то скрыть – пустая трата времени и сил, с самого знакомства у врача появилось и уже не отпускало ощущение, что Ксения его насквозь видит. Несколько раз он находил подтверждение своим догадкам. Но сказать ей сейчас: «Ничего не случилось, просто прямо сейчас в лобби Алёна сидит», или: «Ничего не случилось, но может ты сделаешь тест?» – это как-то… Юра был на двести процентов уверен, что в обоих случаях его девушка напряжется невероятно. Кто такая Алёна, она знала: хотя врач и старался уберечь её от излишних подробностей, но основное на этапе завязывания дружеских отношений сообщил. Рассказал, что чуть не женился, даже кольцо присмотрел, рассказал, как Алёна сама позвонила ему пьяная и призналась, что спит с его другом у него за спиной. Услышав это, Ксюша в лице изменилась, хотя и очень старалась не подать виду, что история произвела на нее должное впечатление. В детали Юра решил не вдаваться: уводил тему в сторону каждый раз, когда девушка пыталась аккуратно выведать о тех отношениях что-то еще, сам тем более никогда больше её не поднимал. Ну совершенно ни к чему Ксении знать, что весь этот беспредел длился аж три года, что бывшую он слепо любил, до какого-то безумия, что в мечтах уже видел семью, детей и совместную старость, рука в руке; что кольцо было таки куплено, что он ждал подходящего момента, что тот звонок разрушил его мир, уничтожил надежды, будущее, жизнь, что он бежал из города, бросив работу. Что потом месяц пил. Вот зачем Ксении, спрашивается, вся эта информация?

Именно Ксюша стала тем человеком, которая вытащила его из бездонной, казалось, ямы, сама об этом не подозревая. Для врача лекарством стало вовсе не время, для врача лучшим лекарством стала их с управляющей дружба. Он не отслеживал, как мысли о подруге постепенно занимали голову, вымещая оттуда все остальное, как менялись приоритеты, как оттаивало сердце, оживала душа. Просто в определенный момент Юра вдруг поймал себя на том, что воспоминания о прошлом больше не ранят его, что нутро совсем не болит, какие бы картины с участием Алёны и бывшего друга он в своих фантазиях не рисовал. В тот момент он осознал, что, наконец, свободен. А секундами позже пришло и понимание, благодаря кому, кто его действительно волнует. Тогда он опоздал со своим прозрением. Ну какой же слепой идиот! Свое счастье пришлось вырывать из лап у судьбы, и теперь оно сидит перед ним, приканчивая стейк, и с подозрением вглядывается в лицо.

«Зачем она явилась сюда? Совпадение?»

Алёна и Ксения совсем не похожи. Его бывшая – рыжая бестия с голубыми глазами, абсолютно сумасшедшая. Полная его противоположность. Ксения – это Ксения. Ксения – это жизнь, его настоящее и, как Юра иногда разрешает себе осторожно надеяться, будущее. Совсем не похожи. Общего между ними – только размер груди.

Об Алёне врач и не вспоминал всё это время. Ни разу. Он как тогда в медкабинете ощутил эту свободу от прошлого, так и всё – с концами. Но когда твоё прошлое напоминает о себе вот так, врываясь в твоё настоящее, тут уж… Нет, боли как таковой нет, страха нет, но память – память с тобой, карды счастливых моментов – перед глазами, слова – снова в ушах, и сердце сжимается. Смотришь прошлому в затылок, а внутри – протест, злость, негодование, растерянность. Спрашиваешь себя: «Какого хрена!?». А по идее, спустя столько времени, найдя новую любовь, ощущая крылья за спиной, не должен чувствовать ничего. Ничего. Ноль. Зеро.

По идее…

Кажется, это он и есть – незавершенный гештальт. Эти отношения закончились на пике его эмоций: он вроде сам принял решение рвать, но принял лишь потому, что не видел другого выхода. Она не оставила ему выбора. Они не поговорили нормально. Он не узнал, почему? Что было не так? Он так и не узнал, любила ли она его вообще хоть на каком-то этапе их связи? Что толкнуло ее к измене? Он не получил ответа ни на один из своих вопросов. Ему просто никто не дал их задать. Он не сказал ей, что думает по этому поводу, молча исчезнув из ее жизни. И обида внутри жила, боль утихла, но сейчас Юра слушает себя и слышит ее отголоски, видит её всполохи.

Теперь врач смотрит на свою любимую девушку, смутные подозрения о беременности одолевают его, но необъяснимый липкий страх глушит остальные чувства. Почему? Может, потому, что появление Алёны вдруг напомнило ему о сценарии, который так или иначе, но может повториться? Об испытанной боли? О том, что не стоит жить надеждой на светлое будущее, что жить нужно только настоящим, что любимый человек может бросить тебя в момент, когда ты будешь готов предложить ему прожить вместе жизнь?

«Какого черта!?»