Заметки мирянина. Воздух Церкви

Бывают, конечно, и сложные случаи. Вот совершает таинства священник, находящийся в запрете за раскол. Там очень сложная ситуация, формальных признаков раскола нет, и правомерность запрета можно поставить под большое сомнение. Но я всё равно не буду причащаться у этого священника. Я не уверен в своей духовной чуткости, которая помогла бы мне определить, настоящие там таинства или нет. Я не хочу рисковать. В вопросах духовной жизни (и смерти) ни какой риск не приемлем. К Чаше нельзя приступать без твердого знания о том, что находиться в Чаше. И ни какие тонкие доказательства того, что здесь всё нормально и правильно, не будут для меня достаточны. Если здесь уже полемика о действительности таинств, я просто пойду туда, где для такой полемики нет причин. Не только явный раскол, но даже и тень намека на то, что здесь может быть раскол, уже заставит меня пройти мимо. Ведь речь идёт о том, что для меня в жизни дороже всего.

А вот на Украине раскол явный. Лишенный сана бывший митрополит Филарет объявил себя патриархом Киевским и всея Украины. Тот ещё артист. Во Владимирском соборе Киева теперь театр, где исполняют спектакль про Церковь. Но Церкви там нет, таинств там нет. И вот некая киевлянка, крестившая ребенка во Владимирском соборе у раскольников, когда ребенок умер, возымела прихоть отпеть его в Киево-Печерской лавре, то есть в настоящей Церкви. Там ей, разумеется, отказали. И тогда начался чуть ли не всемирный вой: лаврские попы-злодеи не пощадили убитую горем мать. Ну вот как было объяснить этим людям, что ребенок, крещенный у раскольников, не является крещенным вообще, потому что таинства, совершаемые раскольниками, не действительны, это имитация. А ведь невозможно же ни при каких обстоятельствах отпеть некрещеного человека. Из ситуации понятно, что эта женщина ни когда к Церкви не принадлежала, для таких людей таинства — это просто красивые обряды. А когда нецерковные люди начинают судить о церковной жизни, мы становимся свидетелями кошмара.

Иногда начинает казаться, что расколы — способ очищения Церкви от людей, которые принадлежали к Церкви лишь формально, но ни когда в Церкви не жили и ни когда не понимали, что это значит. Они вышли от нас, но они не были нашими. Очень трудно поверить в то, что из Церкви может уйти тот, кто к ней на самом деле принадлежал.

Я не раз спрашивал себя: возможно ли возникновение таких обстоятельств, исходя из которых, я уйду из Церкви? В принципе, да. То есть нет, конечно. Из Церкви я не уйду ни когда, но может случиться так, что я скажу: это больше не Церковь, это сборище беззаконных, и я не могу к нему принадлежать. Избави меня, Господи, от того, чтобы это произошло, это стало бы для меня страшной трагедией, но теоретически это возможно.

Тот архиерей-еретик, о встрече с которым я упоминал, считал, что между различными христианскими конфессиями нет ни какой разницы, спорить нам не о чем, а «барьеры — дело рук человеческих». Если Русская Православная Церковь соборно (именно соборно!) утвердит такой взгляд на христианство, я первый скажу, что это больше не Церковь, а еретическое сборище, и я к нему не принадлежу.

Кто говорит, что между католицизмом и православием нет ни какой разницы, тот всю нашу догматику считает за пустяки, за сумму отвлеченностей, не имеющих ни какого значения. Для таких людей христианство — просто моральная система, богооткровенная Истина не имеет для них значения. Эти люди уже не христиане, и если церковная иерархия примет это направление, они уже не будут представлять Церковь, и ортодоксальному христианину в такой «церкви» делать будет нечего.

Всё это гораздо ближе к нам, чем кажется. Вселенский патриарх Варфоломей восстановил молитвенное общение с римским папой, поминает его на литургии, как одного из патриархов. Кто-то считает это пустяком, всего лишь миролюбивым жестом, но это не пустяк, а отречение от Истины. Это означает, что Варфоломей больше не считает папу еретиком, то есть все католические ереси он больше за ереси не считает. Но только еретик может не считать ересь за ересь. Варфоломей фактически отрекся от православной догматики, решил, видимо, что на вселенских соборах занимались ни чего не значащей ерундой, из-за которой христианам не имеет смысла разделяться. После этого Варфоломей для меня не только не патриарх, но и вообще не православный христианин.

Слава Богу, вопрос отношения к стамбульскому папе не имеет для меня ни малейшего практического значения. Это где-то там далеко, и как чувствуют себя греки под патриархом-еретиком мне и знать-то необязательно. А вот патриарх Кириллл ни в чём таком замечен не был, папу римского на литургии не поминал, совместных богослужений с ним не совершал. Я могу во многом не соглашаться с его святейшеством, но он остается для меня первоиерархом Русской Православной Церкви.