Заметки на полях (СИ)

— Гоша, — тихо сказал я.

— Чё? Чё «Гоша», б**дь?

— Х*й в очо, не горячо? Харэ чёкать. Вечером не занят?

— Нет, а чё? — нахмурился он.

— Ну догадайся. Рыбину нужно показать, как выглядит п**дец. Ты со мной, или ты со мной?

Решительно поправив ремешок сумки на плече, Гоша сказал:

— С тобой!

— Отлично. Заодно и сами посмотрим.

— А?!

24

Реальный мир изумителен. Мир художественного произведения радует хотя бы тем, что в нём есть какие-то правила. Как минимум, правила композиции. Начало, середина, конец. А в жизни? А в жизни позвольте процитировать не написанную ещё песню из последнего альбома «Агаты Кристи»: «Всё ты знаешь, я же тоже знаю — всё на свете кончится ничем. Что нам в самом деле предлагают? Быть этим, или тем, каким-то, или с кем».

В этих строках содержится аж две мудрые мысли. Первая: всё в жизни действительно ничем не заканчивается, кроме смерти. Впрочем, даже этот тезис я опроверг своим собственным п**данутым опытом. Даже после смерти тебе дают жевать всё ту же жвачку из говна. И повторится всё как встарь: ночь, ледяная боль анала, кастет, заточка и гопарь… В общем, нет никакого начала, середины и конца. Всё течёт, всё меняется, и если ты не шаришь в восточных практиках, типа медитаций и прочего дзена, то можешь только тихо охреневать от происходящего, бухая по выходным.

Либо пытаться превратить жизнь в художественное произведение. Сломать руку тому, кто её пишет, оставляя тебе лишь узкие поля, отобрать ручку и смелым размашистым почерком написать: «Глава 1». Или: «Эпилог». Смотря как настроение.

Вторая же мысль, которую доносит до нас «Агата Кристи», ещё более печальна. Это — «с кем». Увы и ах, но девяносто пять процентов твоей жизни определяется теми, с кем ты дружишь.

Такими вот размышлениями я развлекался, собирая по посёлку бутылки в одолженный у Гоши пакет.

Эта сибирская практика — сбор бутылок — была мне знакома не понаслышке. В детстве это был один из самых простых и действенных способов разжиться мелочью на жвачку, или шоколадку. Пятьдесят рублей бутылка! Что, я вас напугал? Да расслабьтесь, это до деноминации. Тогда деньги были немножко другие, и в посёлке много миллионеров жило. Сейчас-то понятно, что пятьдесят копеек.

Были, правда, нюансы. Хорошо было сдавать так называемые «чебурашки» — убейте не знаю, почему так назывались стандартные пивные бутылки — их было много, и за них охотно давали в ларьках чистый нал. Молочные бутылки шли по тысяче (читай: по рублю), но их на улице, понятное дело, было меньше, и меняли их только в «Огнях Чулыма», и только на товар. Так что если тебе нужны были деньги, скажем, на жвачку «Терминатор 2», то ты обламывался, потому что в «Огнях» мог получить только конфет.

Но сейчас настало трудное время. Индустрия, воспряв после тяжёлых девяностых, наводнила прилавки сотнями видов различных бутылок. «Чебурашки» остались в меньшинстве, а всё остальное говно не принимали. Плюс, ещё была вредная обманная бутылка из-под технического спирта. Она во всём походила на обычную «чебурашку», но внизу было несколько стеклянных полосок по кругу. С такими бутылками слали на х*й, и я до сих пор не понимаю, почему они так часто обнаруживались в мусорных баках посёлка. Что, кто-то реально пил технарь?.. Впрочем, почему нет.

В свои настоящие, первые двенадцать лет я бутылки уже не собирал. Понимал, что это позор. Заработки остались в дошкольном возрасте. Однако разве нынешнего Сёму напугаешь позором? Пф, придумали тоже…

Самым «бутылочным» местом была площадь с нерабочим фонтаном напротив ДК Энергетик. Тут тусовалась на скамейках молодёжь, стародёжь и прочая дёжь. Летом, понятно, пили больше, сейчас было прохладно. Но всё равно я, пройдясь по мусоркам, выудил четыре бутылки. Придирчиво осмотрел горлышки на предмет сколов, вдохнул запах… Ах… Этот запах! С сигаретами я, слава богу, развязался, даже безболезненно, но вот пивка глотнуть, конечно, было бы здорово. Это ведь не зависимость. Просто пиво — это пиво. Что ещё про него сказать? Пиво призвано в этот мир, чтобы делать нашу жизнь светлее и ярче.

Ещё одну бутылку повезло найти на газоне. Ну вот, два с половиной рубля… Как низко я пал! А ведь неделю назад я бы, может, и не нагнулся за пятирублёвой монетой. Хотя нет, вру, за пятирублёвой нагнулся бы. Но работать за два с половиной — это дно.

Вдруг я заметил двух парней, идущих через площадь. Один из них как раз допил пиво из правильной бутылки и поставил её на скамейку рядом с мусоркой. Спасибо, что об асфальт не ё**ул, конечно. Да и вообще — спасибо. Чё я выпендриваюсь? Со скамейки взять бутылку — всяко приятнее, чем из урны.

Я пошёл к скамейке, но тут заметил, что я не одинок. К той же скамейке весьма бодро ковылял мужик в рваной телогрейке и с замызганной клетчатой сумкой на плече. Сумка издавала побрякивания. Ах ты ж… Конкурент!

Я врубил четвёртую скорость и, распугав стаю голубей, подбежал к скамейке. Схватил бутылку.

— А ну, оставь! — хрипло рявкнул на меня бомж. — Поставь, говорю! Моё!

— На х*й иди, — посоветовал я, пряча бутылку в пакет.