Заметки на полях (СИ)

— Подари Кате цветы, — категорически заявила Ольга Петровна, мать Гоши. — Против цветов никакая женщина не устоит.

— Да она и так уже не стоит, нормально всё, — возражал я. — Дело не в этом…

— Вот почему все мужики такие остолопы? — Ольга Петровна в сердцах стукнула ладонью по столу. — Гоша! Ты уроки сделал?

Гоше места за столом не досталось, и он мялся в дверях.

— А? Я? — вздрогнул он. — Н-нет…

— Что значит, «нет»? — хором спросили мы с Анатолием Геннадьевичем. А от себя я добавил: — А списывать я у кого буду?

— Так пятница же, — сопротивлялся Гоша, не понимая, что его просто пытаются спровадить в комнату, подальше от разговора, в котором я, наверное, должен был чувствовать себя неудобно. Впрочем, поглядев на меня, Гошины родители, видимо, сошлись на мысли, что я себя нормально чувствую, и отстали от сына.

— У Кати, помимо отца, ещё и мама есть, тебе не кажется? — продолжила разворачивать мысль Ольга Петровна. — Представь, как ей будет приятно увидеть, что её дочери подарили огромный красивый букет?

Который и стоит п**дец сколько… Впрочем, почки-то две, чего уж.

— Ну и что она сделает? — скептически посмотрел на супругу Анатолий Геннадьевич.

— Толь, ты издеваешься надо мной, что ли? — возмутилась Ольга Петровна. — Да она либо мужу всю плешь выест, либо дочери верёвочную лестницу к окну приделает. Это ведь романтика!

Они заспорили. Я задумался. Что-то было в словах Ольги Петровны. Про Катину маму я совсем забыл, а ведь и правда: родителей-то двое обычно бывает. И если один представляет собой несокрушимую стену, то почему бы не зайти с другого конца?.. Шанс. Я очень люблю шансы. Они — как маленькие солнышки, озаряющие нашу убогую жизнь. И пусть в итоге солнце окажется миражом — а так оно зачастую и бывает — но хоть на какое-то время тебе станет теплее. Пока ты будешь бежать.

— Знаете, что? — оборвал я галдёж, грозящий перейти в семейную ссору. — Спасибо. Вы чудесные люди. Я изо всех сил постараюсь вырасти таким же, как вы, а не таким дерьмом, как я.

Ведь такое дерьмо, как я, просто хлопнуло бы дверью перед носом левого сопляка, пришедшего попросить о помощи, и перекрестилось.

* * *

— Страшно?

— Да ну, брось. Я — взрослый человек.

— Да все мы взрослые люди. Сигаретку?

— Дава… Эй! Ты что, ещё и куришь? — возмутился Анатолий Геннадьевич.

— Нервы. Но я в курсе, что это нехорошо.

— Тьфу на тебя, — расстроился Гошин папа. — Выдумал тоже. Смолоду травиться. Эх…

И, махнув рукой, он зашёл в подъезд Катиного дома.

Смеркалось. В моей руке дрожала сигарета.

Раздобыть шикарный букет — это дело, требующее времени. А если хоть что-то можно сделать уже сейчас — то почему бы и нет?

35

Если бы кто-нибудь сказал мне пару недель назад, что я буду стоять у подъезда, курить и ждать, чем закончится разговор постороннего мужика с отцом девушки, которую я люблю, я бы очень долго ржал. Какая, на фиг, любовь, вы о чём? Нет такого понятия. После тридцати лет есть только три базовые потребности организма: диван, жратва и сериал. Ну да, согласен, ещё из организма нужно как-то выводить переработанные отходы. Так что добавим сюда унитаз и писательство. Итого, получается, пять.

Ну ладно, хрен с ним, половой инстинкт тоже просто так с подводной лодки не выкинешь. Шесть. Но любовь — это нечто совсем другое.

— Нахрена тебе это, Сёма? — спросил я, визуально обращаясь к подъездной двери. — Цветы, прогулки под луной, всякие романтические перешёптывания. Это со стороны всё выглядит ми-ми-мишно, а когда ты сам в этом участвуешь… Когда ТЫ сам в этом участвуешь — всё совсем иначе.

И ведь он был прав, этот мудрый человек, произносящий эти гениальные слова. Ну, я, то есть. Ритуальные пляски меня всегда вводили в депрессию. Будь то похоронные процессии, свадебные церемонии, или вот эти брачные игры. Я почему с Дашей так легко сошёлся? Да потому, что у нас никаких ритуалов не было. Встретившись, мы даже не произносили слова «привет». Нас будто подхватило — и понесло каким-то идиотски-извилистым руслом стремительной реки. У нас ничего не было ритуального, мы не смотрели друг на друга влюблёнными глазами, не держались робко за руки, не шептали нежных слов… Ну, почти не шептали.

Если можно так выразиться, то с ней мы просто сходу стали старыми друзьями, плюс постель. И это были идеальные отношения двух взрослых идиотов, понятия не имеющих, чего они хотят от жизни. Всё было великолепно, пока половина из вышеозначенных идиотов внезапно не обрела понимание того, чего она хочет от жизни. А оставшаяся половина осталась с осознанием того, что жизнь — это асфальтоукладывающий каток, который только что перестал нежно массировать тебе спину и неспешно катит дальше.