Заметки, не нуждающиеся в сюжете

Разговор был интересный. Чжоу — интересный человек, образованный (не раз слышал, что он учился в Сорбонне, но не нашел этому подтверждения в энциклопедиях).

Я спросил: помнит ли он нашу встречу шесть лет назад в театре теней? Оказалось, помнит.

Чжоу старался приглушить значение конфликта.

Беседа была интересной и отнюдь не откровенной. Когда мы вышли проводить его к машине, Чжоу сказал:

— Нет-нет, нам ни в коем случае нельзя ссориться! — Подумал. — Потому что мы дети одной матери: Октябрьской революции.

Ну а уезжали мы так: приехали в аэропорт, а там уже ждет нас Червоненко. Нас это удивило, тем более что и разговор с ним как-то не клеился.

Объявили посадку на советский самолет Пекин-Москва. Мы с Собко пошли на летное поле, а там толпа человек двести-триста окружила самолет и нас к трапу не пропускает. Наш экипаж машет нам с трапа, зовет, но нас не пускают к ним, их — к нам. Время вылета давно минуло, самолет не взлетает. В таком положении прошло часа полтора, а то и больше. Тут вышел на поле наш посол, взял нас за руки и повел. Толпа расступилась. Мы поднялись в самолет и полетели. Вылет задержался часа на три-четыре.

Как получается — я рассказываю о «китайской» весне 1989 года, а мне рассказывается об осени 1962-го? И даже — об осени 1956-го? И, наверное, нужно себе в таких случаях доверять: пишется — пиши, ради чего — позже прояснится. Ведь уже и нынче было со мной так же: пребывание в Америке в 1986 году вызвало в памяти первую поездку в году 1978-м. Хотя общего между тем и другим нет.

Но, наверное, в том-то все и дело, что — нет. Что, когда едешь в страну в разном качестве (то как писатель, а то как член правительственной делегации), и видимые качества страны тоже совсем разные и разобщенные.

Вот я и представляю себе, сколь же различны те же США для меня и для наших дипломатов?! И мы, Россия, тоже такие разные для разных американцев!

Вернусь к фигуре М.С. Горбачева. Я — не политик, политика мне чужда, я, наверное, буду утверждать это еще и еще, а на политика Горбачева я смотрю с неполитической стороны и вижу: он, наверное, один из первых в истории дипломатии, кто заговорил о дипломатии на обычном языке, доступном каждому. И американцы откликнулись, оценили это качество, по которому они, того не подозревая, давно соскучились: ведь их дипломатический язык тоже потерял многие человеческие качества, тем более — в отношениях с нами, с СССР. Мы и тут влияли друг на друга в отрицательном смысле, все углубляя и углубляя этот тайный и неприличный смысл, — и вдруг?!

Я счастлив тем, что присутствовал при этом «вдруг», наблюдал его. Я догадывался, что «вдруг» все еще ненадежно, но оно стало фактом, оно — было, значит, оно возможно.

14. VIII.1989

Великие державы — зло мира. Многие небольшие государства живут гораздо лучше и благороднее, пользуются дарами природы разумнее — так зачем же нужно быть государством невероятно могущественным? «Ведущим»? Именно по воле ведущих и возникают мировые войны. Малые повоевали бы между собой да и кончили, но ввязываются большие. Им до всего дело. Именно они создают арсенал всеуничтожающего оружия. Именно они, попирая нравственность, внушают безнравственность всему миру.

И СССР, и США в этом отношении до сих пор были совершенно одинаковы, а то, что одно государство делало свое антимировое дело на социалистической, а другое — на капиталистической основе, положения не меняет. Если бы социализм не рехнулся на достижении мирового первенства — он, может быть, еще и доказал бы свою международность. Если бы капитализм не концентрировался в одной-двух странах, он и не копал бы ту могилу, которую копает сам для себя. Шведы, датчане, англичане — капиталисты, а не копают же? Социалистический могильщик капиталу уже не страшен и, вероятно, страшен не будет, но кто же, как не капитализм, породил марксизм-социализм? Будь капитализм победне2е пороками, откуда было бы в свое время взяться его антиподу? И еще неизвестно, как будет выглядеть следующий (и не менее сильный?) антипод капитализма.

Ну а если так — тем нужнее всем нам тот самый общепонятный дипломатический язык, на котором заговорил Горбачев. Он, этот язык, и должен был силою обстоятельств возникнуть именно между двумя нашими странами. Это — что? Оптимистическая нота в громогласном похоронном марше нашей современности?

Еще замечу: не было бы великих стран, не было бы и ядерного оружия. И химического. И др.

15. VIII.1989

Значит, так: «Новый мир» должен быть журналом беспартийным. Какие к тому доводы? Целый ряд.

В нашем безумно, бездарно и преступно политизированном обществе должен быть хотя бы один беспартийный журнал. (А чем больше их будет — тем все-таки лучше.)

Не я буду бороться за ту или иную партийную программу, пусть партии борются за влияние на меня — беспартийного.