Заметки о делах политических и гражданских

В «Заметках» немало откровенно прагматичных афоризмов. Таково, например, высказывание о славе: «Не дорожи чьим-либо благоволением больше, чем добрым именем. Если утратишь доброе имя, то утратишь и благоволение, вместо этого тебя будут презирать…» (42). Или расхожая истина о бережливости: «Не траться в расчете на будущие доходы, потому что часто их либо не окажется вовсе, либо они будут меньше, чем ты рассчитывал…» (55). Или в очередной раз напоминание об осмотрительности и благоразумии: «От того, сделаешь ты или нет нечто, что кажется ничтожным, часто зависит, какой оборот примут важнейшие дела, поэтому даже в мелочах надо быть острожным и вдумчивым» (247). Эти и многие другие заметки Гвиччардини взывают к разуму человека и трезвому взгляду на окружающий мир. Они рисуют личность, внутренне собранную, готовую к мгновенной реакции на изменяющуюся ситуацию, сознающую драматический накал жизни. Диалектический подход к любой жизненной проблеме, бесконечные возможности выбора в каждой ситуации различных линий поведения – все это выступает у Гвиччардини как признание противоречивости всего сущего. Эта общая позиция определяет, в частности, и оправдание автором «Заметок» притворства и лжи, что вызывало критику многих исследователей.

Для понимания истинных убеждений Гвиччардини важна следующая заметка: «Всем нравятся люди от природы правдивые и открытые; быть такими, конечно, благородно, но иногда вредно; с другой стороны, притворство полезно, а зачастую необходимо вследствие испорченности человеческой природы, но оно внушает ненависть и дурно на вид; каков должен быть выбор, я не знаю…» (267). Предпочтительнее быть искренним и правдивым в обыденной жизни, «но в некоторых важных и редких случаях следует прибегать к притворству, которое окажется тем полезнее и успешнее, что ему, при твоей репутации, легко поверят» (там же). Моральное кредо Гвиччардини выражено ясно (хотя он и признается, что не знает ответа на такой щекотливый вопрос, как выбор между правдой и ложью): нравственный идеал – благородство, честность, правдивость, однако под влиянием обстоятельств и личного интереса возможны отклонения от «прямой линии» поведения. В конечном итоге, считает он, ложь может обернуться благом и не запятнать доброго имени. Прагматизм, приспособленчество к жизненным реалиям допустимы прежде всего с точки зрения «здравомыслия», которое в этике Гвиччардини оказывается основополагающей добродетелью. Имеет значение и принцип личного интереса, в пользу которого он находит немало убедительных аргументов. Индивидуалистический аспект этики здесь очевиден, он оказывается тесно увязанным с реализмом мышления как нормой.

В этом можно видеть одно из существенных отличий моральной философии Гвиччардини, тонкого наблюдателя своей драматической эпохи, от гуманистической этики предшествующего периода. У Гвиччардини осмысление жизненных реалий оказывается более важным для формулирования моральных постулатов, чем взгляд на действительность через идеализирующие ее очки. Индивидуализм и прагматизм, пожалуй, главные характеристики светской этики Гвиччардини, и потому «одна из самых больших удач, какая может выпасть на долю человека, – получить возможность показать, что поступки, которые он совершил корысти ради, имели целью общественное благо» (142). И хотя принцип служения общему благу признается им высшей этической нормой, как это было в гражданском гуманизме Флоренции XV в. и сохранялось в менталитете народа, Гвиччардини не склонен допускать подчинение личных интересов общественным, государственным.

Судьба каждого отдельного человека в силу ее заданности, предопределенности общественными условиями представляется Гвиччардини куда более самоценной и значимой, чем судьба государства. Конечно, как политик и историк он всегда оставался верным патриотом Флоренции. Но, возможно, именно поэтому в его творчестве с такой резкостью обозначилась проблема, на которую он не дал окончательного ответа: как соотносятся судьба отечества и судьба отдельного его гражданина, его способность к выживанию в «последние времена» родного государства? Отсюда его постоянный интерес в «Заметках» к вопросам политики, к осмыслению природы власти, законам возвышения и падения государств – к тем проблемам, которые волновали и Макиавелли, находя у этого яркого политического мыслителя неординарное, а порой и шокирующее решение.