Заметки о делах политических и гражданских

Единовластию, как правило, сопутствует насилие, поскольку государь стремится внушать страх своим подданным. Однако достигать этого следует, по мысли Гвиччардини, не проявляя жестокости: «Хвала тем правителям, которые редко прибегают к наказаниям и расправам, однако же умеют прослыть грозными» (341). Нельзя без особой необходимости «обагрить руки кровью», поскольку «чаще здесь больше потеряешь, чем выиграешь. Ведь не одни пострадавшие оскорбятся, но многие почувствуют неприязнь…» (342). Государь, владеющий искусством власти, обязан просчитывать последствия своих решений как профессиональный политик. И еще один важный совет дает Гвиччардини: правитель должен хранить в тайне свои намерения. Покров таинственности лишь усилит любопытство подданных, и они станут пристально следить за его поступками и будут относиться к нему с величайшим почтением (270). Умение государя производить нужное впечатление на подданных Гвиччардини относит к числу важных компонентов искусства властвовать. Дилемма «быть или казаться» рассматривается им как психологический и поведенческий прием государя, а нравственная сторона проблемы не имеет однозначного решения. Как уже отмечалось, Гвиччардини допускает возможность прибегать ко лжи, если этого требуют обстоятельства. Тем более такая позиция оправданна в политике. Дезинформацию как политический метод, особенно в дипломатии, Гвиччардини считает вполне допустимой и даже в каких-то случаях полезной, подчеркивая при этом, что границы дозволенного у государя значительно шире, чем у обычных людей.

Субъективный фактор власти в монархиях играет еще большую роль, чем в республиках, ибо многое в политике зависит от характера государя. По наблюдениям Гвиччардини, отрицательно влияют на судьбы подданных спесивость правителя, непредсказуемость его решений и поведения, невежество в делах политики, наконец, жадность или, наоборот, крайняя расточительность. Часто государям не хватает политической мудрости и воли для преодоления отрицательных черт собственного характера, поэтому они, как правило, поступают не как должно и разумно в той или иной ситуации, а по собственному разумению или произволу. И Гвиччардини советует окружению правителя «учитывать не столько то, что государь должен сделать согласно разуму, сколько то, что он может сделать, исходя из своей природы и привычек» (128). И как психолог он возводит этот совет в общеповеденческий принцип: поскольку многие люди поступают вопреки логике разума, всегда следует учитывать их нравы и обычаи.

Продолжая анализировать особенности монархического правления, Гвиччардини останавливается на роли советников государя, от профессионализма которых зависит и его собственный престиж. Хотя просчеты государя поданные приписывают обычно его советникам, этим преимуществом правителю не следует злоупотреблять, считает автор «Заметок»; важнее другое – правильно подбирать советников и больше доверять их мудрости и профессиональным качествам.

Опираясь на свой опыт государственного деятеля, Гвиччардини подробно останавливается на проблеме подбора чиновников из ближайшего окружения монарха: он убежден, что единовластному правителю нужны советники самой высокой квалификации (di estraordinaria sufficienza). Советники высшего ранга – министры (ministri), ведающие важными государственными делами, – должны обладать высокими нравственными достоинствами, быть честными и преданными государю. Однако на практике государи мало следуют этому правилу, окружая себя людьми случайными, и по своему невежеству и несправедливости поощряют не столько честных и старательных, сколько тех, кто служит им плохо. Невежество и несправедливость – серьезный изъян в системе единоличной власти, его усугубляет, подчеркивает Гвиччардини, честолюбие государя, безудержное стремление к собственному величию. «Не нужно проклинать честолюбие и поносить честолюбцев, если они добиваются славы честными и достойными способами… Гадко и презренно лишь то честолюбие, единственная цель которого – собственное величие, как обычно бывает у государей: оно для них идол, поклоняясь которому они жертвуют совестью, честью, человечностью и всем прочим» (32). Равно пагубна для подданных и расточительность государя: ради собственного обогащения и возвеличения он грабит и вымогает, так что тех, кто страдает от его поборов, куда больше, чем тех, кого он одаривает своей милостью (173).