Заметки о моем поколении. Повесть, пьеса, статьи, стихи

Папа. Всего? Это надо поднимать документы.

Дорис. Стоило двадцать лет с умным видом протирать кресло, чтобы вдруг забыть о возрасте и втюриться! (С презрительной жалостью.) Она же вас круглым дураком выставила!

Папа (грозя ей пальцем). Нельзя так разговаривать. Надо вежливо…

Дорис. Вы, конечно, знаете цену вежливости – тем более что деньги казенные.

Папа. Вежливость… Она мне сослужила добрую службу. Мать, помню, говорила: «Хорейшо…»

Дорис (не слыша его). Как ее звали?

Папа. Роксана.

Дорис. Где же она вас подцепила?

Папа. Моя мать?

Дорис. Любовница.

Папа. Она говорила: «Хорейшо…»

Дорис. Наверняка она говорила и другие слова. Знаю я, чем приманивают старичков. Нагляделась. Старикам подавай телячьи нежности.

Папа. Нет, вежливость.

Дорис. Телячьи нежности! Как она нас называла – бубуся? Как-нибудь так? Гадость какая.

Из дома выходит Джерри. Услышав следующую папину реплику, он смекает, что здесь идет травля.

Папа. Я погибаю от жары, прошу оставить меня в покое. Видеть тебя не желаю.

Джерри. Послушай, Дорис, не лезь к нему со своими платьями и шелковыми чулками, у него есть дела поважнее.

Дорис. Поважнее, чем шелковые чулки?! Ты лучше расспроси его самого!

Джерри. Мало кто умеет оценить нашего папу по достоинству. Правда, папа?

Дорис (возбужденно). Нашлись такие, оценили! Послушай, что он тебе сам скажет! (Папе.) Расскажите-ка, что вы вытворяете на старости лет! (К Джерри.) Является к нему женщина и говорит: «Хорейшо!» (Кривляясь, произносит имя благоговейно и страстно.) А он: «Держи…»

Джерри (обрывая ее). Какая еще женщина?

Дорис. Роксана. Ты спроси, куда он девал деньги из казны. В его-то годы!

Джерри (встревоженно). Послушай, Дорис.…

Дорис (папе). Старый чурбан! Я беру обратно свои слова, что вы не в своем уме. (К Джерри.) Смотри, он начинает буянить. (Притворяется напуганной.) Да-да, папа: вы – яйцо всмятку. Только успокойтесь. Сейчас вызову карету из психиатрической лечебницы.

Папа. Я делал это в темноте. Думал: так правильнее.

Дорис. Избавьте, пожалуйста, от подробностей. Я невеста – уважайте мое положение. Наверное, вы накупили ей всего на свете. Неудивительно, что во всем Вашингтоне я не нашла для себя пары приличных туфель. Джерри давно должен был подвергнуть вас обследованию.

Джерри начинает понимать, что случилось нечто непоправимое. Он понуро опускается на стул.

Папа. Я сделал это в темноте.

Дорис. А как еще обделывать темные дела?

Джерри. Шарлот-та!

Шарлотта (появляясь в верхнем окне). Не кричи на меня!

Джерри. Спускайся сюда.

Дорис. Тут у нас папа на старости лет отличился.

Шарлотта. Не могу же я спуститься в сорочке!

Дорис. Какое это имеет значение? В любом виде нас отсюда выставят.

Шарлотта. У него что, запой?

Дорис. Хуже. Женщина.

Шарлотта. Держите его, я сейчас спущусь. Я знаю к нему подход.

Появляется мистер Джонс.

Папа (тоном заклинания). В три часа наступит конец света!

Дорис (она вне себя). Среди нас сумасшедший! Несите веревку!

Джонс (ужаснувшись). Вы собираетесь его повесить?

Из дома выбегает Шарлотта.

Папа. Соединенные Штаты были богатейшей страной в мире. Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Божие.

Его слушают в безмолвном ужасе.

Поэтому все деньги, что оставались в казне, я спалил в огне и утопил в море. Мы спасены!

Джерри. Иначе говоря, у тебя нет даже пяти миллионов долларов?

Папа. Я вчера со всем этим разделался. Задача была не из легких, но я справился.

Джерри (в ужасе). Но мне нужны к обеду пять миллионов долларов, иначе я не избавлюсь от Айдахо и мне предъявят импичмент!

Папа (самодовольно). Мы спасены.

Джерри (отчаянным голосом). Мы пропали! (Рухнув в кресло, опускает голову на руки.)

Шарлотта, с самого начала знавшая, что все летит к чертям, стоит над ним как живой укор. Дорис грозит пальцем папе, тот яростно грозит ей в ответ. Сохраняя совершенную невозмутимость, мистер Джонс извлекает коктейльный шейкер и угощает прохладительным напитком разволновавшееся семейство.

* * *