Заметки путевого Обходчика

- Почтальон Печкин – мне почему-то захотелось пошутить.

- Я сейчас охрану позову – голосок у него прорезался еще тот.

- Вам от начальника Проспекта Мира послание – протянул поспешно пакет, поглядывая в сторону входа. – Там трое стоят – прошептал я.  - Так, что лучше не кричите.

- Павла Семеновича? – как бы уточняя, переспросил, тоже перейдя на полушепот.

- Его, его – закивал я и расплылся в улыбке, поняв, что мы, как говорят в высших кругах, пришли к консенсусу.    

* * *

     Мое пробуждение было весьма и весьма болезненным. Я поначалу даже не врубился, где собственно нахожусь. Только поднапрягшись, вспомнил, что я в палатке Геринга, на его собственной кровати.

     Нога в районе лодыжки припухла и молила об отдыхе. Да и все остальные части тела взывали, пробовали достучаться к моему здравому рассудку. Но я понимал, что лучше пресечь это  в зародыше. Дотянулся до тумбочки у кровати и нащупал таблетки, оставленные заботливой медсестрой, которая, к тому же, немного поколдовала над моими болячками. Второго укола у меня не было, да и нельзя. Привыкнуть можно.

- За неимением барышни поимеем горничную – отправил в рот парочку кругляков. – Б-р-р-р-р, гадость – я поспешил запить лекарство водой.  А потом силой соскреб себя с кровати.  Вовремя. Полог отклонился и вошел сам хозяин.

     - Выспался? –  поинтересовался он.  И столько радушного участия было в его голосе, что мне аж всплакнуть захотелось, прислонившись к его плечу. – Никифоров! – интонации резко, без предупреждения, поменялась на командные.  Я вздрогнул, и чары тут же рассеялись. В дверях объявился, судя по всему, ординарец  сего господина.    

- Накормить – указал на меня и халдей тут же, пулей вылетел за двери.  Начальник обождал, пока тот скроется из глаз, и спросил – Ты куда дальше? А то у меня дел невпроворот, так что на тебя больше времени не будет. Вон Никифоров сквозь заставы проведет, а дальше сам. Обратной дорогой пойдешь?

- Нет – я вспомнил тварей и энергично затряс головой. – Я на Баррикадную.

- Как скажешь – он поднялся. – Спасибо тебе, Обходчик – сказал уже на выходе. – Хорошее ты дело сделал.

      - Я ж ему не назывался – первое, что пришло мне в голову. - Доверяй, но проверяй – усмехнулся своим мыслям. – Недаром тебя Герингом кличут – в двери влетел запыхавшийся адъютант, неся солдатский казанок, из которого валил густой, вкусно пахнущий пар. Я чуть было собственной слюной не подавился, вобрав в себя этот фимиам.

      А еще через час мы миновали последнюю заставу и Никифоров, отдав  мне честь, видать, принял меня за сверхсекретного разведчика, развернулся и ушел по направлению к своим.  

      Я даже, наконец-то позволил себе расслабиться, но темпа сбавлять не стал. Мне хотелось поскорее как можно дальше удалиться от нацистов.

- Стоять! – окрик не предвещал ничего хорошего, и моя рука автоматически полезла под жилетку. – Руки! – голос не дал мне закончить процедуру и достать пистолет. – Держи так, чтобы я их видел – скомандовал кто-то и я поднял обе руки вверх. – Что забздел? -  поинтересовались  сзади и громко заржали. И именно это конское ржание показалось мне очень и очень знакомым.

       - Привет, Оберон – я опустил руки и обернулся.

- А цель была уже так близка. Чуть-чуть не хватило.  Неужели влип?  Эх пропадать так с музыкой – я знал, что назад на Пушкинскую не пойду ни за какие коврижки. Поэтому решил попытаться все же достать пистолет.

- Небось, соображаешь, как бы тебе отскочить, достать пистолетик и всадить в меня парочку …, что там у тебя? ТТ, Викинг. Багира - как бы, между прочим, поинтересовался.

- Гюрза – проворчал я, отбросив план спасения, как неудавшийся.  А дальше он меня поразил, да нет, просто таки убил наповал.

- Привет, дружище – Оберон, засунув пистолет за пояс брюк, подошел и простер мне руку. – Неужели ты подумал, что я не захочу с тобой свидеться? Мы ж когда-то вместе, помнишь? А как от крыс ноги уносили, забыл? Или ты думаешь, что я скур….я?  Думаешь, я же вижу. Эх ты – и мне в раз стало стыдно.

       В последний раз подобный стыд я испытал в восьмом классе, когда захотел встречаться с Машей, с которой мы сидели за одной партой на уроке истории.  А она меня высмеяла.  Прямо перед всеми, зло так, беспричинно.  

       - Ты извини – я крепко пожал руку Оберона. – Откуда мне было знать.

- Мы диггеры.  И этим все сказано. А это все, – он указал в сторону своих – так, мишура. По одной – он сунул руку за пазуху, и на свету фонаря блеснула коричневатая жидкость. -  Настоящий коньяк – радостно подтвердил мою догадку. – Специально для таких вот случаев держу – он уселся на рельсы. Я рядом. – Ты первый – протянул мне бутылку.   Отвинтив крышку, я сделал глоток.

- Х-хе – выдохнул, ощутив, как приятное тепло растекается по телу, и передал тару.

      - А ведь я тебя сразу срисовал – вдруг выдал Оберон.

- Врешь! – во мне заиграло задетое профессиональное самолюбие.

- Не а – радостно зашатал головой слегка захмелевший Оберон. – Ты что же подумал, что наделал на Цветочном такого шуму, можно сказать пол станции разнес в трах тарарах, и я не услышу.

- Ты все же там побывал – понимающе и с уважением проговорил я.