Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

На самом деле. В понедельник, вторник и среду я работал с утра до вечера, в среду съездил на рынок за покупками. Я совсем не уверен, что это были мои «самые благоприятные дни». Но и «потока рутинной работы» тоже не было. Работа была творческой и приносила мне, если не радость, то удовлетворение. Как раз в четверг я уехал с дачи и совершенно не общался «с живой природой». В редакции я общался с нужными мне людьми, а вовсе не с представителями «флоры и фауны». Отдыхал я тоже в четверг, когда парился с Игорем Смирновым в бане, а не в пятницу, В пятницу не я «обратился к друзьям в трудную минуту», а они сами ко мне обратились: Андрей Симонов попросил отвезти ко мне на дачу новый компьютер, пока он не определится с работой, что я и сделал. В субботу и воскресенье единственным человеком, с которым я «устраивал личную жизнь и моделировал интимные отношения» была моя 11-летняя дочь Лёлька.

Итог. Никакой флоры, фауны и сельского хозяйства. Никакой «рутины» в работе, ни малейшего чувства, что «я себя не реализую». Никаких страданий от одиночества. В итоге — нуль! Драть надо всех этих «волхвов» солёными розгами!

* * *

Мне приснилось сегодня, что организовали Университет журналистики и назначили меня заведовать кафедрой истории науки. Я смотрел на себя как бы со стороны и себе не понравился: очень важный и смешной.

* * *

Сегодня день рождения Серёжи Юрского. Позвонил, чтобы поздравить. Он поднял трубку и ещё не зная, кто с ним говорит, заорал:

— Спасибо! Огромное спасибо! Очень вам благодарен!..

Весело обсуждали по телефону свои болезни.

16.3.99

* * *

Гуляли с Игорем[287] в Переделкино. Он рассказал, что однажды за границей встречался со знаменитым футболистом Пеле. Когда Пеле раздавал автографы, Игорь рассматривал его полуботинки. У обычных людей сверху на полуботинках образуются одна-две морщины в процессе носки, а у Пеле их было около пяти, это сразу бросилось Игорю в глаза.

— Ты понимаешь, — говорил Игорь, — у него какая-то невероятно гибкая, пластичная стопа!

* * *

«Да здравствует всё, что живёт вообще — в траве, в пещере, среди камней! Да здравствует мир без меня!»

Как жалко, что сказал это не я, а Юрий Карлович Олеша.

* * *

Нина Георгиевна Громова, вдова Михаила Михайловича, рассказывала мне, что на поминках после похорон Анохина прямо напротив неё сидел Цыбин. Кто-то из космонавтов встал и сказал:

— Сергей Николаевич, которого мы так тепло поминали сейчас, наверное не обидится на нас, если мы выпьем за здравие одного из патриархов космонавтики — Павла Владимировича Цыбина. Королёв был великим организатором, но сколь обогатили нашу космонавтику идеи Цыбина! И т. д. и т. п.

Павел Владимирович встал и сказал:

— Спасибо вам за тост. Но вы, очевидно, плохо знаете церковную иерархию. Патриарх — высшее звание в православной церкви. Много патриархов быть не может. В космонавтике патриарх — Королёв. В авиации патриарх — Громов…

По сути Цыбин прав, притом что он соединяет «красное» и «солёное»: проводить сравнения можно Королёва с Туполевым, а Громова с Гагариным.

* * *

Умер Игорь Нетто, блестящий футболист, спартаковский полузащитник 50-х годов, олимпийский чемпион, пятикратный чемпион СССР. В далёкие студенческие годы, когда мы играли в футбол тряпичным мячиком в спортзале Школы-студии МХАТа, Игорь Кваша пустил слух, что я — младший брат Игоря Нетто. Я «болел» тогда за ЦЦКА, и с Нетто не был знаком, но в те годы я был действительно внешне очень на него похож, и ребята в студии верили. Помню мы однажды поехали в общежитие школы-студии на Стромынку накануне какого-то важного для «Спартака» матча. Студенты окружили меня, приставали: как да что сказал Игорёк, какие прогнозы. Помню, что я от родства не открещивался, но и не подтверждал его, говорил туманно:

— Обещал… Да разве он что скажет…

Сегодня вечером, едва кончились теленовости, звонит Юрка[288] и говорит:

— Ты слышал, брат твой старший умер…

И сразу всё вспомнилось… Игорю Александровичу Нетто шёл 70-й год. Он старше был на три года…

* * *

«В Переделкино воздух уже вычерпан Пастернаком».

Юрий Кублановский

* * *

При всей экстравагантности и стремлению к саморекламе, Джулия Хилл[289], которая живёт на огромном мамонтовом дереве вот уже 15 месяцев, взывая к экологическим защитникам, права. Из тысячи разговоров, обещаний, заклинаний на тему защиты окружающей среды, в какое-то реальное действие обращается едва ли один. Джулия Хилл делает конкретное дело, и это — главное. Только так и надо.