Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

Сорока в окне, сидя на дереве, пробует отломить тоненькие веточки, очевидно для гнезда. Но они живые, пропитаны соком. Она рвёт их клювом, раскачивая ветку и себя на ветке. Я вижу, что она нервничает, потому что у неё ничего не получается.

* * *

Очень скоро химики изобретут дешёвый и прочный материал для автомобильных покрышек не на резиновой основе. Старые надувные покрышки отправятся в музей через сто лет своего безраздельного господства. Материал этот изобретут скорее всего американцы, в таких делах они доки. Русскому лень думать о таких вещах. Русский скорее может изобрести нечто, вообще колесо заменяющее, — вот это ему интересно!

* * *

Рост на панихиде талантливо, с бездной обаяния будет рассказывать, как он любил меня, и многие ему поверят.

* * *

Напечатали книгу Коры Ландау[292], один из вариантов рукописи которой хранится у меня. Там она и обо мне пишет, но слава не велика, поскольку книга написана больной истеричной женщиной. Не думаю, что её бесконечные упреки в адрес и физиков, и медиков справедливы. Особенно жестоко она пишет о Лифшице. Ну, конечно, в научном тандеме «Ландау — Лифшиц» последний был вторичен, не для кого это не секрет, все физики об этом знали. Но подозревать Евгения Михайловича в том, что он чуть ли не желал смерти Ландау нелепо хотя бы потому, что Лифшиц более других был заинтересован, чтобы Ландау был жив, поскольку много лет «подпитывался» его идеями.

Через полгода мне позвонило племянница Л. Д. Ландау Майя Бессараб, написавшая несколько книг о нём, и спросила, что я думаю о книге Коры Терентьевны. Я сказал. Она полностью со мной согласилась, подтвердив, что книга написана больной женщиной. По её словам, книга эта вышла благодаря хлопотам Никиты Богословского, который уговорил сына академика — Гарика Ландау, который работает в Швейцарии, издать её. Причем здесь Богословский — не понимаю.

* * *

Вице-директор Института теоретической физики им. Л. Д. Ландау профессор Владимир Петрович Минеев пишет: «Просто диву даёшься, что можно сейчас прочесть в газетах или услышать по телевизору. По сравнению, скажем, с 1950–60-ми годами, когда я начинал учиться в институте, чрезвычайно заметно падение уровня образования, возможностей самостоятельного анализа».

От себя добавлю: чрезвычайно заметно падение уровня популяризации науки и полное забвение принципов работы научных журналистов.

* * *

Передача по ТВ «От 16 и старше» на ОРТ. Гость программы — солист группы «На-На» Владимир Асимов. Новости о Павле Буре. Рассказ о том, что подарили на день рождения Владимиру Преснякову. Всё это — вполне к месту, это молодёжь интересует. Но почему на ТВ думают, что вся наша молодежь вот так разом, в один день перестала интересоваться внеземными цивилизациями или подводными кладами? И что даёт им право так думать? Чем больше я слежу за ОРТ, тем больше меня поражает примитивизм и узость мышления Кости Эрнста[293] и его компании. «Песни о главном» — вот его уровень.

* * *

Кажется, я понял, в чём тут дело, почему Пушкин — выше всех других в русской литературе. Дело в том, что в нём соединился поэтический гений с величайшим умом. Он мог бы и не писать стихов, оставаясь человеком всеохватного ума, знаний, памяти, ясности мышления. В России были: Тютчев, Блок, Есенин, Маяковский, Пастернак, Мандельштам, все они граничат с понятием гениального поэта, но все они не обладали умом Пушкина. Даже Лев Толстой — писатель гигантский, титан, даже проницательный Достоевский, не могут сравниться с ясным и светлым умом Пушкина. Именно соединение писательского гения с гением просто человеческим, явление редчайшее не только в русской, но и во всей мировой литературе. Поэтому Пушкин — всемирно уникален.

* * *

Проснулся, отодвинул штору, а на зелёных деревьях лежит снег. Так красиво! А, впрочем, что в природе безобразно? Безобразно лишь человеческое вмешательство в её жизнь.

* * *

Юра Давыдов рассказывал, какую замечательную фразу сказала ему пожилая врачиха, которая лечила его простату:

— Вам говорили, что самое главное в жизни — классовая борьба. Нет, дорогой! Самое главное в жизни — хорошо пописать…

* * *

Иногда приходится с трудом примиряться с тем, что женщины вообще существуют.

* * *

Во время присуждения премии «Тэфи» актёра Олейникова, одного из героев передачи «Городок», назвали великим актёром. Увы, это не так. Великий актёр — это Шаляпин. Но будет ли согласен со мной Олейников?

* * *