Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

На ТВ фильм о Примайченко[313]. Она дружила с Юркой Ростом, у него несколько её картин. Я никогда бы не сумел так рисовать не только потому, что не обладаю столь замечательным талантом, уникальной фантазией и чувством цвета, а, прежде всего, потому, что она не может не рисовать каждый день, а я — могу.

* * *

Приезжал Чуда[314]. Говорили о возвышенном, о Боге, Вселенной.

— Ты знаешь, — говорит Юрка. — Свет идёт к нам от звёзд, которые уже не существуют. Умирает звезда, а свет её мы видим. Может быть и с человеком так? Его уже нет, а дух его мы воспринимаем. Мы можем никогда и не видеть этого человека, даже не знать о его существовании, но чувствовать его…

* * *

Никакой культуры торговли, никакого «галантного обращения» с покупателями не будет, пока торгуют не хозяева, а слуги. Хозяин заинтересован в продаже. Он не выпустит вас из лавки без покупки. Он будет бежать за вами по улице и уговаривать вернуться. А сегодня он оплачивает труд слуг, которым абсолютно наплевать, купите вы что-нибудь или так уйдёте. И в больших, и в маленьких магазинах продавцам платить надо от реализации. Процент с оборота пусть чисто символический. Если я купил у данного продавца брюки за 200 рублей, он получит 2 рубля. Вот тогда он побежит за мной по улице и будет уговаривать, чтобы я вернулся.

* * *

Плохое выглядит как-то надежнее. Хорошему я привык доверять меньше. Плохое закаляет. Хорошее деморализует. Я не верю, что и в будущем в магазинах станут продавать колбасу разных сортов, и вполне могу себе представить, что не будет никакой колбасы вообще. Я и сегодня не выбрасываю пластиковые сумки. Я не очень верю, что пластиковые сумки пришли к нам навсегда…

Обсудить с Мишей Жванецким.

* * *

Б. Жутовский. Портрет Льва Разгона.

Умер Лев Разгон. Это случилось 7 сентября, а 29 августа я был у него дома, привёз ему опять маленькую бутылочку вина и всё уговаривал его «оставить психологию больного человека», научиться ходить с палочкой, выходить на улицу, хотя бы на скамейку у дома…

В день смерти пьяная Наталья[315] кричала ему:

— Ты зажился на этом свете! Неужели ты не понимаешь, что ты — труп?!

Он упал в коридоре, его увезла «скорая» в ту же больницу, из которой он совсем недавно выписался. Отказало сердце. У него был вживлён очень дорогой стимулятор, но и он не сработал. И внешний стимулятор тоже не сработал. Какая-то мистика: впечатление, что Лев сам приказал своему сердцу остановиться.

10 сентября на панихиде было очень много народу, малый зал ЦДЛ не мог вместить всех. Мы были с Лёлькой[316]. Многие выступали на панихиде. Явлинский выступал, а Гайдар был на кладбище. Чего им-то от Лёвушки надо?

* * *

Женя[317] всё время упрекает меня в том, будто я из скаредности (видит Бог, сей порок не ведом мне! У меня других много, зачем мне лишнее?) не нанимаю женщину, которая бы убирала мой дом. Я же отвечаю, что убираю его сам лучше, чем уберет любая женщина, хотя признаю, что делать это нужно было бы чаще. Сегодня неожиданно получил поддержку от Михаила Ильича Ромма[318]. Когда его застали за ремонтом сливного бачка в туалете, он убеждённо сказал, что интеллигентный человек сделает самую простую работу лучше, чем человек неинтеллигентный.

* * *

Давно приглядываюсь по газетным публикациям к Анне Курниковой. И чем больше приглядываюсь, тем меньше она мне нравится: капризная, наглая, какая-то беспардонно хамоватая. Вся установка жизни — только деньги. Вернее, это даже не её установка, а матери Аллы, бывшей легкоатлетки, по всему видно, жадной мещаночки, которая поняла, что сегодня она может на дочке, как сейчас говорят, «оттянуться в полный рост».

Ещё загадка: почему её считают красавицей? У неё крайне необаятельное, грубое и капризное лицо с явно мужскими (от папы) чертами. Не понимаю, почему журнал «People» включил Курникову в число 50 самых красивых людей планеты. Вся её популярность — ненастоящая, надувная, ведь она ещё не выиграла ни одного серьезного турнира.

* * *

Как верно подметил Конфуций[319]:

— Каждый раз, бросая в воду камень, попадаю точно в центр круга.

* * *

Разумеется, мне будет уже всё равно, я постигну уже некую высшую, неземную мудрость, но сердце обливается кровью, когда я думаю, как моя Лёлька будет смотреть на меня неживого…

* * *