Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

Самолёт Иркутск — Москва столица не принимала по погодным условиям. Я ещё из Иркутска позвонил тёще и узнал, что Женя в Ленинграде. Так вот нас посадили как раз в Питере! Я отдал Репину свои багажные квитанции и решил сойти в Ленинграде. В самолёте летели два члена ЦК, которые опаздывали на какой-то пленум (или заседание Верховного Совета? Не помню…) и требовали, чтобы их высадили, отвезли на вокзал и отправили «Красной стрелой» в Москву. Когда за ними прислали машину и спустили из самолёта лестницу, я тоже выскочил на этот вихляющийся трап, шепнув стюардессе, что я тоже член ЦК. Поначалу мои «члены» были очень недовольны, ворчали, но втроём мы всё-таки добрались до Московского вокзала. Тут я стал думать, где искать свою жену. По идее, все журналисты обычно останавливаются в гостинице «Октябрьская», напротив вокзала. Решил, что с неё и начну. Женя оказалась там! Сунул швейцару трёшку и проник в гостиницу…

Описать трепет, с которым подбирался я к гостиничному номеру, где жила Женя, восторг от приглушённого стука её пишущей машинки за дверьми…

19.10.87

По всем моим скрупулёзным расчётам именно в ту ночь в гостинице «Октябрьская» в Питере мы с женой зачали мою любимую дочку Лёльку!

* * *

Ленинград. Два часа с Граниным. О «Зубре» он сказал, что это «биография духа». Задача была в том, чтобы показать неизменность человеческого характера от внешних обстоятельств. Много говорили о Королёве.

— Это должна быть не книга о Королёве, а книга о роли личности в человеческой истории, — сказал Гранин.

Говорили о допустимости вымысла в документальной прозе.

— Нельзя писать о том, что думает герой, это некорректно… Но выход есть! Нельзя писать о том, о чём думает герой, но можно писать о том, чего он хочет…

Беседа эта была и нужна, и полезна. Мэтра Гранин не изображал, был приветлив, обсуждали политические новости, подарил книжку…

21.10.87

* * *

Особый мир людей, которые сидят утром в пустых ресторанах, когда на столиках меняют скатерти.

* * *

Портрет Отто Струве Крамского. В шубе, с лупой. В углу жарким самоварным блеском сверкает телескоп…

Книжка 109 Май 1988 г. — июнь 1989 г.

Переделкино — деревня Сетки — Переделкино

Иностранные послы делятся вовсе не на представителей дружественных или недружественных государств, а на тех, которые в состоянии выучить русскую фразу «спасибо за внимание» во время передачи по ТВ, и тех, которые не в состоянии это сделать.

* * *

Есть ли в химическом составе человеческих слёз золото? Может быть на чужих слёзах действительно можно разбогатеть…

* * *

Пророк на полставки.

* * *

В итальянском фильме о Джузеппе Верди маэстро во время пребывания в России пытается играть на рояле, но ничего не получается: рояль замёрз. Тогда он накрывает рояль меховой дохой. Никогда не думал, что великий композитор был настолько дремучим человеком, что предполагал, будто рояль в дохе согреется.

* * *

Фильм о княгине Ольге. Не понял, почему в X веке люди друг с другом должны так грубо разговаривать.

* * *

Вчера вдруг (а с ним всегда «вдруг») приехал Эдик Успенский. Ни с того ни с сего. Просто чтобы похвалиться, какие очередные хамские письма он написал Лигачёву и Воронову. Уехал Эдик, пришёл Валера Тур. Начал мне рассказывать, как много он работает. «Я написал 92 сценария для ТВ». Всё врет. Работает он всю жизнь мало. И опять, как 15 лет назад: «Хочу заняться журналистикой!..» Да займись, чёрт тебя подери! Кто тебе мешает?!

* * *

Александр Грин — более крупный писатель, чем мы думаем. В основе литературного труда часто лежал лишь жизненный опыт. В биографию же Грина вторгается такая бездна фантазии, которой многие великие писатели вовсе не владели. Гончаров, например. «Севастопольские рассказы» Льва Толстого — это вообще журналистика экстракласса. Грин, если поразмыслить, как ни странно, ближе всего к Гоголю.

* * *

Крокодилы растут всю жизнь и никогда не достигают «взрослого» возраста. Если бы они не болели и их бы не убивали, трудно представить себе их размеры.

* * *

Исчезают не только вещи, но и материалы. Когда я родился, люлькой мне была большая лубяная коробка от «Мюр-Мерилиза» с кожаным ремешком поперёк крышки, в которой покупателям домой разносили дорогие платья. Существовали такие же круглые лубяные коробки для шляп. Но новых лубяных коробок я никогда не видел.

* * *