Заметки вашего современника. Том 3. 1980–2000

Медкомиссию тогда прошли шестеро молодых журналистов: Юрий Крикун, Светлана Омельченко, Андрей Андрушков и Валерий Бабердин (оба из «Красной звезды»), Валерий Шаров («Литгазета») (трое последних пришли уже после меня) и Павел Мухортов («Советская молодёжь», Рига).

Конечно, был очень расстроен. Но я ещё больше расстроился, когда выяснилось, что М. С. Горбачёв своего слова не сдержал, и первым журналистом в космосе в начале 1991 года стал японец Тоёхиро Акияма. Он и до старта не скрывал своих антисоветских настроений, и по словам моих друзей-космонавтов производил очень неприятное впечатление своими бесконечными капризами. После полёта я не читал (на русском языке, наверное, на японском есть) ни одной его статьи или книги, в которой он рассказал бы о столь важном событии в своей жизни. Жаль, что так случилось…

…А мы, дураки, поверили Горбачеву, что первый космонавт-журналист будет советским. «Горе-кандидаты»: Юрий Караш, Андрей Тарасов, Ярослав Голованов, Андрей Филиппов.

* * *

Белесый, съедающий снег туман. Словно смотришь через стекло, облитое молоком.

* * *

1990-й год принадлежит лошади. Цикл, придуманный китайцами, состоит из 12 животных: мышь, корова, тигр, заяц, дракон, змея, лошадь, овца, обезьяна, петух, собака, свинья.

* * *

Я уже и не представляю себе, как бы я жил, не видя в Переделкино за окном моих клёнов. Совершенно не представляю себе своей городской жизни.

* * *

«Еврейская» — задом наперёд — привязанность к временам года. Больше всего я люблю зиму, потом осень, лето. Весну совсем не люблю. Весной я бесталанен и разбит.

* * *

Две причины, меня сохраняющие: дочка, которую люблю сверх всякой меры, и книга, которую, как Коперник, хочу положить перед смертью на грудь.

* * *

Мы не могли бы изобрести прыжок Фосбери (когда прыгун перелетает через планку спиной) по идеологическим причинам. Для этого надо не просто любить прыгать, но прежде всего быть совершенно раскрепощённым, абсолютно внутренне свободным человеком, для которого общепринятое — не догма. Мы скованы умственно, это — самое страшное…

* * *

Борясь с призраком диатеза, Женя запрещает Лёльке есть печенье. Лёлька по игрушечному телефону звонит птицам («кар-кар») и просит, чтобы они принесли ей печенье.

7.3.90

* * *

К истории Арзамаса-16. Всесоюзный НИИ экспериментальной физики = НИИ-11 = «База-113». 5-й сектор: конструкция бомбы. 6-й сектор: конструкция заряда.

Зернов Павел Михайлович (1908 г.р.) окончил МВТУ. Первый председатель Комитета стандартов. Затем — зам. наркома танковой промышленности. Первый начальник Арзамаса-16.

Алфёров Владимир Иванович, контр-адмирал. В 1956 г. — капитан 1 ранга, нач. завода торпед в Махачкале. Во время испытаний первой бомбы — нач. испытательного отдела. После болезни Зернова — нач. Арзамаса-16. Потом нач. серийного главка средмаша, затем зам. министра, отвечающий за испытания всего атомного оружия.

Духов Николай Леонидович — трижды Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и 5 Государственных премий. Отвечал за конструкторскую разработку всего атомного оружия.

Фишман Давид Абрамович (примерно 1914 г.р.) — зам. главного конструктора ВНИИЭФ по зарядам, д.т.н., профессор, Герой Социалистического Труда. Он делал заряд для Р-5М.

Щёлкин Кирилл Иванович — зам. Харитона.

* * *

Не сплю, слушаю птиц. Их язык самый сложный. Поэтому-то и нет учителей птичьего языка…

* * *

Случайно взглянул в зеркало: батюшки! А шея-то у меня точно как у той черепахи, которую мне купил папа в зоомагазине на Кузнецком мосту полвека назад.

* * *

Когда читаешь Чехова, словно пьёшь холодную родниковую воду в жаркий полдень. С утра уже мечтаю, как лягу ночью в постель и буду читать Чехова.

* * *

Родина предков — Весьегонск. Честно сказать, за последние 100 лет он мало изменился…