Заметки ветеринара

Мы приняли питомца как родного, и чуть печальная от расставания хозяйка со спокойной душой отправилась на вокзал до столицы, рассказывать о винах Крыма – с чем их пить, есть и мешать. Я была уверена, что с подачей энолога с шоколадной копной волос наши массандры дадут жару любой риохе. И горошка у нас растет не меньше, как оказалось.

Ну а дальше события развивались уже не на наших с Кузиных глазах. Наши глаза увидели счастливую, пылающую румянцем Катерину только через две недели, приехавшую с командировки забирать питомца. Не одну.

Округлились не только мои голубые, но и Кузины желтые глазищи, ибо мы видели Катерину такой счастливой и цветущей, как тот горох в мае, в первый раз в жизни. Такое невозможно было перепутать.

Здоровый симпатичный мужчина на три головы выше и в плечах в два раза шире Кати огромными руками тут же потянулся к коту, который шестым чувством осознал, что надо сразу принять эти огромные руки как должное в своей жизни, и, не пискнув, замер в новых объятиях, пахнущих красным деревом и стальной волей настоящего директора.

Как оказалось, это и был директор Катерины.

Роскошное драповое синее пальто и шикарный темно-синий пиджак словно рамы красиво обрамляли широкие начальственные плечи, на мощной шее профессиональным узлом был завязан подобающий бордовый галстук. Катерина то и дело посматривала на своего провожатого, видимо, еще не привыкнув к этим новым атрибутам своей жизни: галстукам, сорочкам, большим волевым мужским ручищам. Ведь она сама, как и рыжий пушистый Кузя, очень плохо контрастировали с этим новым атрибутом.

Будучи энологом, то есть практически человеком без профессии, а точнее, философом по жизни, Катя соответствовала этому образу на все сто процентов, предпочитая в одежде какие-то натуральные ткани, вышитые или разрисованные лесными полями и райскими садами, пальто из валяной шерсти неимоверной расцветки.

«Пальто из валенок», – как говорил мой папа, когда на улице встречал подобных барышнь, «валявших дурака», прибавлял он. Шарф с изображением любимого кота, ручной работы сумочка и распущенные шоколадные волосы по всей этой радуге шерсти и шелка со льном. Они с Кузей выглядели цветной кляксой на фоне синего полотна делового пальто и делового костюма директора из офиса.

Пока Владимир улаживал вопросы проживания и делал «чек-аут», как он выразился, не выпуская при этом кота из своих рук, Катерина практически упала в мои объятия, но не от обморока, а от переполнявших чувств, какими она мечтала со мною поделиться.

Я просто умирала от любопытства, особенно после фразы:

– Моя жизнь перевернулась! – я ахнула, представляя себе все ужасы сразу. Но лицо Кати не выражало, что она беременна от насильника и должна миллионный кредит, потому что попала в секту. – Это ж вы толкнули меня в его объятия…

Я настоятельно и умоляюще попросила ее прийти во внеурочное время или хоть ко мне домой или в ближайшее кафе, чтоб она удовлетворила мои изыскания, которые сами стали переваливать через край, и мои щеки, и так спелые, как зимние яблоки от природы, зарделись еще сильнее.

– Катя, – протянула мне руку хозяйка Кузи, настаивая на дружеском наречии.

– Майя, – пожала я руку счастливой женщине, от которой мечтала заразиться таким же счастьем.

– Попробую выскользнуть на полчаса сегодня.

– Звони!

Катя позвонила уже к вечеру, и я стрелой полетела в одно из самых уютных кафе нашего городка, словно на свидание. Уж очень необычной должна была приключиться история с хозяйкой Кузи, чтобы за две недели перевернуть всю ее жизнь. Мне, как свидетелю и зачинщику происшествия, стало интересно, как же это произошло.

– Ну ты же сама мне и сказала, – тут же начала Катя рассказывать, и создавалось ощущение, что мы знакомы вечность. Невозможно было не симпатизировать этой девушке с шоколадными волосами и в пальто из валенок цвета фисташек, июньских или июньских – нам, жителям средней полосы Евразии, неизвестно.

– Я просто сказала, что…– хотела оправдаться я.

– Что Бог мне подарил уникальную возможность чувствовать эту жизнь, этих людей, – она огляделась на другие столики, за которыми сидели такие же, как и мы, счастливые люди. Создавалось такое ощущение, что сегодня весь город справлял какой-то праздник счастья. Или просто мы смотрели на этот мир через призму волшебства и праздника?

– Все вокруг через мое пятое или уж, не знаю, шестое или седьмое чувство. Я не могла отделаться от этой мысли и всю дорогу в Москву думала об этом. Что старалась всегда использовать это качество только в деле виноделия. Но ведь оно прорывалось постоянно в мою жизнь, а я, глупенькая, его стеснялась, побаивалась и даже ненавидела. Ведь скольких хороших людей мне пришлось отправить в игнор только потому, что они пахли нечистыми носками, соевыми сосисками, немытым подъездом. – Она задумалась, по-видимому, вспоминая эти эпизоды.

– Но только не в тот день. Приехав в Москву, я решила начать все с чистого листа, постаралась увидеть окружающее через те образы, что открывает мне эта уникальная возможность.