Замки на их костях

– Ты отравила вино? – спрашивает она.

Виоли снова смотрит на нее.

– Оно уже был отравлено, но я этого не знала. Сначала я не знала, что они запланировали: твоя мать не любит, когда ее расспрашивают.

Софронии это известно, но все же.

– Ты не думала, что есть причина, по которой вино нужно ввозить контрабандой? Наверняка ты подозревала, что с ним что-то не так.

Виоли морщится, но не отрицает этого.

– Я специально не думала об этом. Но, как только поняла, что это все смертельно, что план состоял в том, чтобы убить всю знать во дворце, я пошла искать тебя. Чтобы спасти.

Если она ждет за это благодарности, Софрония не может ей ее дать.

– Где Леопольд? – спрашивает она вместо этого. – И как насчет его братьев?

– Евгения приказала вывести принцев из дворца сегодня днем, не знаю куда, но думаю, она сделала это, чтобы обеспечить их безопасность.

Когда она не продолжает, Софрония нажимает:

– А Лео?

– Лишь его бокал не был отравлен, – признается Виоли через мгновение. – Когда тела начали падать, Ансель приказал вернуть его в ваши покои и поместить там под усиленную охрану.

Мгновенное облегчение Софронии быстро затмевается страхом.

– Почему? – спрашивает она, хотя подозревает, что уже знает ответ.

– Его смерть должна быть публичной. Это запланировано на послезавтра на закате. Повстанцы хотели убедиться, что есть время пустить слух. Им нужна публика.

Софрония мгновение смотрит на нее, и ее охватывает шок.

– Нет, – наконец произносит она.

– Софи…

– Нет. Этого не случится. Я не позволю, мы не позволим, – Софрония качает головой.

– Этого не остановить. Он находится под усиленной охраной. Мне повезло, что я тебя нашла. Нет, нам нужно выбраться из дворца, из этого города, из этой покинутой звездами страны…

– Нет, – снова повторяет Софрония, качая головой. – Нет, должен быть способ.

Она начинает быстро думать – у нее есть пистолет Евгении, Виоли с ее знанием служебных туннелей дворца, а на запястье у нее висит желание.

Ее пальцы тянутся к браслету, который подарила ей мать. «Если решите их использовать, делайте это с умом». Ее мать явно имела в виду не этот случай, но вот она нуждается в чуде.

Вокруг этого желания формируется план – да, безумный план, для которого ей и нужна Виоли. Она протягивает руку и крепко сжимает ладонь девушки.

– Я рада, что ты спасла меня, Виоли, но мы не в расчете. Это даже близко не искупает твоего предательства.

Виоли смотрит на Софронию так, будто та ударила ее, но через секунду кивает:

– Я знаю это.

Софрония готовится выслушать новые оправдания, но та молчит.

– Помоги мне спасти Леопольда, – просит ее Софрония. – Если ты поможешь мне спасти его, я все прощу.

Виоли долго смотрит на Софронию, и девушка беспокоится, что она просит слишком многого, но, наконец, Виоли кивает.

– Что мне надо сделать?

Час спустя Виоли ведет Софронию по пустынному коридору дворца, ее руки связаны за спиной вырванной из платья полоской ткани, а к виску прижат пистолет. Они останавливаются перед залом, ведущим в королевское крыло, где на страже стоят двое мужчин. Крестьяне, как догадывается Софрония, судя по их одежде и простому оружию. Один держит ржавый топор, а другой – винтовку.

– Это еще кто? – спрашивает мужчина с винтовкой, переводя взгляд с Виоли на Софронию.

– Это королева Софрония, – говорит Виоли. – Я обнаружила, что она пытается выскользнуть из дворца. Очевидно, она не пила вина, но я подумала, что Ансель захочет, чтобы ее казнили вместе с королем.

Двое мужчин смотрят друг на друга, пожимают плечами и пропускают их.

– Это ужасная идея, – шепчет Виоли, когда они направляются к комнатам, которые делят Софрония и Леопольд. Софрония пытается игнорировать ее, хотя опасается, что та права. «Я не могу позволить Леопольду умереть за мои ошибки», – думает она, отбрасывая сомнения.

У входа в их покои стоит такая же охрана, но, когда Виоли повторяет то же, что и в первый раз, один из мужчин проскальзывает внутрь. Из комнаты доносится короткий приглушенный разговор, и стражник возвращается вместе с Анселем. Когда тот видит Софронию, его глаза загораются.

– Ах, Ваше Величество, мы волновались, что потеряли вас, – говорит он, как будто они встретились за чашечкой чая. Софрония натянуто ему улыбается, но не пытается ответить. Ансель поворачивается к Виоли: – Молодец, Виоли. Лучше казнить двух членов королевской семьи, чем одного.

С этими словами он берет Софронию за плечо и толкает ее в комнату.

Софрония

Софрония попадает в гостиную, где сегодня утром они с Леопольдом пили кофе. Над ними нависало облако надвигающейся войны, и они с нетерпением ждали, когда принесут почту, надеясь получить известие от Беатрис, Паскаля или Дафны. Она все на свете отдала бы, чтобы вернуться в это утро.

Леопольд сидит на диване со связанными за спиной руками, но быстрый осмотр показывает, что он невредим: он все еще в той одежде, в которой был на балу, и на нем ни пятнышка. Ее наполняет облегчение, и, когда он смотрит на нее, в его взгляде отражается то же самое, хотя его облегчение быстро сменяется страхом.