Замки на их костях

Она поворачивается, чтобы пройти в свои покои, но, когда ее рука хватает дверную ручку, то замечает на каменном полу под ногами что-то блестящее. Беатрис приседает, протягивая руку, чтобы прикоснуться к этому, и подушечки ее пальцев тоже начинают блестеть. У нее скручивает живот.

Что она там сказала? «Я хочу, чтобы ты поцеловал меня». Достаточно простые слова, достаточно обычная фраза. В этих словах нет никакой реальной силы.

Но в свете звезд она загадала желание, и оно сбылось. А теперь на полу, там, где она стояла, звездная пыль, и в пространстве между ее глазами уже начинает расползаться острая боль. Это похоже на похмелье, но намного хуже. Как тогда утром, когда Паскаль разбудил ее, чтобы сказать, что король хочет с ней поговорить, потому что на ее подоконнике была обнаружена звездная пыль. В такую ночь, как эта, когда она не могла уснуть.

Беатрис идет к одному из узких коридорных окон и смотрит в ночное небо, по которому пробирается Танцующий Медведь. А вон Шипастая Роза. И Руки Влюбленных, сложенные прямо над головой, но что-то с ними не так. Ей требуется время, чтобы понять, но, когда это происходит, земля уходит у нее из-под ног: на большом пальце одной из рук не хватает звезды.

Она отшатывается от окна, и ей приходит в голову дюжина оправданий. Кто-то другой мог спустить звезду, так ведь? И тот, кто раньше оставлял пыль на ее подоконнике, теперь мог оставить ее за дверью спальни – это еще одна уловка, чтобы подставить ее. Головная боль может быть просто головной болью из-за слишком большого количества вина. Есть дюжина оправданий, но она знает, что лжет самой себе.

Она загадала желание и сняла с неба звезду. И это не впервые. Она вспоминает прошлый раз, когда смотрела на заезды Колеса Странника и мечтала.

Она пожелала оказаться дома, но этого не произошло. Только желания не всегда сбываются в один миг, так ведь? И вскоре после того желания она встретила лорда Савеля, ключ к ее возвращению домой.

Лорд Савель. Он спросил о ее бессонных ночах, и, похоже, они особенно заинтересовали его, потому что его дочь страдала от того же недуга. Что он сказал? «В глубине своей души я верю, что ее вина была не больше вашей, Беатрис». Она решила, что это означало, будто он считал их обеих невиновными, но, возможно, он имел в виду обратное. Он знал, что его дочь – эмпирея, и что Беатрис – тоже.

Неужели она и правда?.. Это кажется невозможным, совершенно непостижимым, но доказательства есть и у нее в руках, и на небе. Снять звезду с неба может один человек из десяти тысяч, и лишь небольшой части из них действительно удается подчинить себе эту силу. И все же вот она.

Беатрис ясно осознает две вещи. Во-первых, ей нужно как можно скорее выбраться из Селларии. Прежде, чем ее сила будет обнаружена. А во-вторых, то, что лорд Савель обо всем знает, делает его угрозой.

Она собирает остатки звездной пыли с пола и, пытаясь не обращать внимания на распускающуюся головную боль, приносит в свои покои. Желание, чтобы Николо поцеловал ее, было мелким – определенно, не большим, чем ее желание вернуться домой, – поэтому она подозревает, что эффект будет таким же. Она уже чувствует, как нарастает головная боль. Ей нужно действовать сейчас. В спальне горит слабый огонь, и она бросает взгляд на крепко спящего Паскаля, а затем кидает звездную пыль в огонь и смотрит, как она горит. Затем берет из своей косметички флакон, который прислала ей мать, а также несколько банок с пигментами и кремами. Она садится за свой туалетный столик и приступает к работе.

Беатрис никогда не считала себя трусихой, но, пробираясь в покои лорда Савеля сразу после восхода солнца, пока тот гуляет в морском саду, она понимает, что вполне может ей оказаться. Она знает, что не может подкинуть звездную пыль ему лично: если попытается, то потеряет самообладание, как в прошлый раз. Поэтому Беатрис покрыла лицо достаточным количеством кремов и пудр, чтобы выглядеть как женщина минимум в три раза старше ее. В своем самом простом сером платье ей удается сойти за горничную. Главное, чтобы никто не всматривался слишком внимательно.

В своей маскировке – согнувшись, чтобы соответствовать полностью, потому что Беатрис ничего не делает наполовину – она с легкостью получает доступ в покои лорда Савеля и замечает, что стражи здесь меньше, чем у королевского крыла, поэтому, когда слуги начинают заниматься своими делами, она легко сливается с ними.

Возможно, это трусость, думает она, помещая флакон со звездной пылью в один из сапогов лорда Савеля, но предпочитает быть живой трусихой, чем мертвой героиней.

Она покидает его покои так же быстро, как и вошла, и бродит по коридорам снаружи до тех пор, пока не встречает гвардейца и не врезается в него будто бы случайно.

– Смотри, куда идешь, – рявкает он.

– Ой! – говорит она, притворяясь взволнованной. – Мне очень жаль, сэр, я отвлеклась.