Замкнутый круг мести. Исповедь невольного убийцы (СИ)

— Господи помилуй! — вскрикнул я наконец и опять открыл глаза. Испуганно посмотрел на Настю — не дай бог, чтобы она проснулась от моего крика… но все обошлось. Я боялся опять уснуть, чтобы мне не приснился очередной кошмар, и потому, наспех одевшись, сел за журнальный столик в гостиной и, достав с полки большую тетрадь в черном кожаном переплете, начал записывать в нее все, что случилось со мной после этой неожиданной встречи с Павловым. Все остальное было уже записано мною в начале тетради. После того, как Настя посоветовала мне вести дневник, я неустанно писал обо всем, что я пережил после тех историй с Лиановским и Радзинским. Мне хотелось, чтобы мои заметки прочитали люди, старающиеся быть хорошими для всех окружающих. Я ведь и сам имею такой комплекс — именно ради хотя и не чужого мне человека я расстрелял троих в состоянии аффекта. Вот до чего может довести маниакальное желание сделать все ради других. Я был бы очень рад избавиться от этого злосчастного комплекса, но, видно, у меня напрочь отсутствует сила воли. Критично я к себе отношусь? Да. Но моей критики хватает только на то, чтобы обвинять самого себя во всех своих несчастьях. А чтобы сделать с этим что-нибудь — на это я не способен.

Закончил я со своими заметками где-то за двадцать пять-тридцать минут. Воспоминания были свежи, чем и можно объяснить то, что я так быстро все записал. Отложив в сторону тетрадь, я взглянул в окно. На улице уже почти рассвело и было безлюдно. Время показалось мне подходящим для того, что я собирался сделать. Да, самоубийство — это большой грех по христианским меркам, но что же мне оставалось делать?! Навязчивый комплекс «хорошего человека» не позволял мне написать явку с повинной — я боялся косых взглядов и осуждений… Так что придется мне уже окончательно и бесповоротно наложить на себя руки.

Квартира наша располагалась на десятом этаже, так что шансы выжить были очень маленькими. Это и хорошо. Я взял лист бумаги и написал:

«В моей смерти прошу не винить никого, кроме майора Владимира Анатольевича Маликова. Ты мог бы и сам отомстить за погибшую от рук мафии Лиановского семью, но ты этого не сделал. Дам тебе один совет: не проси другого о мести за себя. Месть — замкнутый круг: сделанное тобой к тебе же вернется. На моей совести уже восемь смертей, но я этого не желал и сломал себе жизнь. Прощайте все. Новицкий В.М.».

Оставив записку на столе и положив рядом с ней тетрадь, я вернулся в спальню. Настя спокойно спала, не подозревая, что скоро станет вдовой. Я стоял и долго смотрел на нее.

— Прости меня, любимая, что покидаю тебя… — тихо сказал я. — Не вини меня… Счастья тебе с другим, более достойным тебя человеком…

Я, стараясь не разбудить супругу, поцеловал ее в лоб. Прошел на балкон и стал смотреть вниз. Времени было около четырех с половиной часов утра. Ветер ударил мне в лицо, пробрался под рубашку, заставив сжаться от холода. Но мне было все равно, холодно на улице или нет. Я снова посмотрел по сторонам — кругом шелестели ветвями на ветру деревья, не было ни машин, ни пешеходов, что меня порадовало.

Все же я боялся сделать то, о чем сейчас мечтаю, но деваться было некуда. Жить с осознанием того факта, что погубил невинного человека, невозможно. Гриша, почему же ты был столь правильным?.. Почему ты все-таки собирался доложить на меня в полицию, когда я тебе объяснял, из-за чего встал на скользкий путь?

Машинально сунул руку в карман и нашел там какую-то маленькую книжку; прочитал название и понял, что это тот самый сборник молитв, который подарил мне отец Порфирий в канун Нового года около тридцати лет назад, когда мне было семь лет. А я уже и забыл об этом. Но читать не стал — не до этого мне сейчас — а просто положил обратно в карман.

Держась за стену, я взобрался на перила балкона и снова посмотрел вниз — высота была подходящей для того, чтобы разбиться насмерть, чего мне и хотелось. «Господи, прости меня… Простите, Настя, Гриша и остальные…» — пробормотал я про себя и, сильно оттолкнувшись ногами от перил, полетел вниз. Единственное, что я успел почувствовать, это свист ветра в ушах, а потом резкий удар об асфальт, и долгожданная темнота накрыла меня с головой.

========== Эпилог ==========

От лица Анастасии Новицкой