Замочная скважина

Начинаю понимать, почему Нейт остается таким равнодушным к происходящему. Но при всем этом, все равно не могу злиться на маму. Да, меня оскорбляет сейчас расстановка ее приоритетов, и в целом обидно осознавать, что мнение людей для нее важнее последних моментов со мной – но все-таки это не злость.

Я не злюсь, потому что все-таки думаю, что она это не нарочно. Может, она даже до конца не понимает, зачем это делает. Может, стремление сохранить приличную видимость – это лишь попытка сохранения контроля хоть в какой-то сфере жизни?

Да, в семье все опять (уже повторно) летит в тар-тартары. Зато общество все еще на нее равняется и считает ее едва ли не образцовой гражданской Соединенных Штатов, гордясь тем, что проживают с ней на одной улице.

А может, я просто пытаюсь оправдывать ее в собственных глазах, вновь склоняясь к жалости, чем к обвинениям.

Не думаю, что Нейт гордился бы мной, если бы слышал мои мысли сейчас. Если бы слышал рассуждения матери в ответ на предложение провести с ней время.

– Значит, утром ты занята? – уточняю, вновь возвращая ее из собственного монолога, в котором ма уже увязла, обратно в разговор со мной.

– А? – хватает пудру и большую кисточку – да, милая, с утра мы заняты.

– Ну.. можно начать после школы? – все еще пытаюсь не сдаваться.

– После школы.. – механически повторяет она, закончив с румянами, и теперь схватив блеск для губ – после школы тоже много дел..

– Каких?

Не думаю, что на домашние празднества принято человека едва ли не вынуждать, выпытывая, какие такие дела заставляют его отказаться от предложения – но все-таки, имея ввиду, что про совершеннолетие это лишь предположение Нейта, и никому не ясно наверняка, когда мы следующий раз вообще сможем маму увидеть– решаю не сдаваться так просто.

Хоть внутренне мне и неловко оттого, что я навязываюсь.

Страх навязаться преследует меня неотступно с того момента, как я была вынуждена подходить к компашке Драгера, зная заранее, что я лишняя, слушать их насмешки и попытки унижениями избавиться от моей компании.

Боюсь, у меня слишком крепко засело, что я теперь в принципе не могу быть где-то «не лишней». Что моя компания в принципе не может рассматриваться, как «не навязчивая». И едва человек только выдает признак собственного сомнения в решении касательно моего предложения – как я с готовностью уже делаю шаг назад, отзывая его обратно.

– Каких дел, мам? – повторяю.

Стараюсь, чтобы звучало без нажима.

– Разных, дорогая.. – протягивает она последние гласные в своей любимой манере, закончив, наконец, с макияжем и повернувшись ко мне, демонстрируя его – ну, как тебе?

– Круто – выдавливаю улыбку – так что с делами?

– Да, дел много – кивает.

– Да нет, ты говорила, что утром..

– Да-да – она встает, перекидывая свои лоснящиеся светлые волосы со спины на плечи – утром поедем в школу, мне надо поговорить с вашими руководителями. Дорогая – оборачивается – ты не видела Питера?

– Он на кухне – вздыхаю – с бурбоном.

– Спасибо, милая – и, послав мне фальшивый, как и ее улыбка, воздушный поцелуй, исчезает за дверью.

Клево. Вот и поговорили.

В какой-то момент я решаю, что нужно было попробовать дожать ее шантажом. Сказать, мол, раз у нее так много дел весь день, то мы уже со школы с Нейтом можем позвонить папе, чтобы он нас забрал, так как вещи собрали. Мама наверняка бы не дала нам (по неизвестной мне причине) уехать раньше нужного, так что ее график тут же бы «освободился».

Но с другой стороны – зачем мне такое ее участие?

Наверное, Нейт опять прав. Я слишком заморачиваюсь по поводу этого всего. Мы не нужны были ей в этом доме все два года, так зачем пытаться что-то выжимать перед переездом в другой. Сходить с ума, устраивать Рождество, готовить индейку и прочую фигню, лишь бы почувствовать себя семьей?

Это и правда похоже на какой-то бред.

Я в жизни таким раньше не занималась. С чего здесь вдруг решила, что переезд (тем более, учитывая его причину) является поводом для того, чтобы начать?

Нейт идею не поддержал, мама тоже. Да потому что дерьмо это, а не идея.

Даже мой младший брат это понимает, а я все нет.

Пора успокоиться.

Я «делаю» шаг назад, как всякий раз, когда отвергают мою компанию.

Да, пора успокоиться. Зачем эта идейка, фильмы, эгг-ног и весь этот кипиш? Просто закончу собирать вещи, завтра схожу в школу, вернусь, пообедаю как всегда, позанимаюсь какой-нибудь ерундой до приезда папы, и мы с Нейтом переедем.

Вспоминаю слова друга.

«Вы никуда не переедете».

Да, Кевин прав. Мы не переедем.

Не будет фанфар и долгих прощаний.

Мы просто сядем в роллс-ройс отца и вернемся домой.

В наш настоящий дом. Где родились, росли, играли и дурачились. В наше маленькое королевство, куда не могли попасть даже самые злые и коварные из колдуний. Даже самые страшные из врагов.

Потому что там живет король, которому на нас не всё равно.

Глава 30

Когда я уже собираюсь подняться с кровати и вернуться в свою комнату, слышу Питера. Громкость его голоса увеличивается, но сам он не приближается – значит, начал орать. Или просто очень громко разговаривать.