Замочная скважина: Наследие

– Больше всего на свете ты любишь упиваться собственной местью. Ты не мог ответить маме на ее любовь только потому, что для нее у тебя просто не осталось в сердце места! Оно все занято злобой и обидой на весь окружающий тебя мир! – я вновь утыкаюсь лицом в колени и рыдаю.

Он меня не трогает.

Не знаю, сколько проходит времени прежде, чем папа легонько касается ладонью моей спины. Потом, не получив отпора, так же осторожно прижимает к себе. В итоге мы так и сидим. Я, обняв свои колени – а он меня.

Два человека, два монстра, два гибрида – единственные оставшиеся друг у друга на все их бессмертие..

..Выплёвываю белую пенистую массу, что осталась во рту после почистки зубов. Полоскаю рот, умываюсь, вытираю лицо полотенцем и смотрюсь в зеркало над раковиной.

Недурно, но кончики волос надо бы подстричь.

Возвращаюсь в комнату и одергиваю шторы, открываю окно. Комната наполняется светом.

Теперь она кажется еще более просторной.

Выглядываю наружу – погода вроде отпад. Поскольку дверь в комнату осталась распахнутой, набираю в легкие воздуха и кричу:

– Пап! Пап!

Либо спит, либо не слышит.

– ПАП!

Мне лень спускаться.

Очевидно, он спал – потому что теперь я слышу его недовольный сонный голос:

– Что?

– Доброе утро! – усмехаюсь, все так же говоря в полный голос, чтобы он меня слышал через преграду в целый этаж – пора вставать, неженка!

– Кто-то сейчас договориться – слышу насмешливые нотки в его голосе.

– Па, можно я сегодня поеду в школу сама?

– Без проблем – саркастичный тон сообщает мне ответ раньше, чем я слышу фразу до конца – школьный автобус отходит через 20 минут.

– Да па! – возмущаюсь – дай поводить машину. Что ей будет? Ну купим новую.

– Научись хотя бы отличать газ от тормоза.

– Ну и пофиг – фыркаю – зато я научилась находить твои заначки! Скоро сама себе куплю!

Смеюсь, слыша его негодующее бурчание снизу.

Это он для виду.

Следующий раз просто не буду спрашивать. Возьму ключу и смотаюсь на его новеньком Ламборджини в школу. Он все равно не будет злиться.

Папа крутой.

Как минимум – потому что смог в такие короткие сроки вернуть меня почти что к нормальной жизни. Если бы не он, не знаю смогла ли бы я вообще когда-то жить, как прежде.

Не представляю, какого ему пришлось в свое время справляться с этим совершенно одному.

Я бы не вывезла точно.

Я не была одна. Он всегда был рядом. Даже когда я его посылала, кричала, отпихивала и обвиняла. Он никогда не уходил.

И тогда, через пару дней после того разговора, я наконец смогла достаточно довериться ему, чтобы сподобиться на попытку возобновить расспросы. Мне было крайне важно узнать одну деталь, которая сопровождала меня задолго до «того проявления тьмы» в доме. Которая была со мной с самого детства..

…я сажусь рядом с ним на диван. Вижу, как он краем глаза быстро стрельнул в мою сторону, но при этом даже не повернул головы. Делает вид, что не уделяет пристального внимания.

Понял, как сильно это меня раздражает.

Сейчас, по крайней мере.

Продолжает делать вид, что не замечает меня, пока я сама к нему не обращаюсь:

– Пап, можно тебя спросить?

Тогда он тут же с участием оборачивается:

– Конечно, принцесса – на его губах мелькает слабая теплая улыбка. Такую я всегда видела только в свой адрес.

С самого детства.

Так ведь и началась игра «поймай», которая в итоге вывела меня к тому «человеку-в-варенье».

Папа никому так не улыбался, поэтому и было интересно словить его на этом. Такая улыбка мелькала на его лице только в моем присутствии.

Теперь, вспомнив про эту давно забытую игру, я понимаю – что так было всегда.