Замогильные записки Пикквикского клуба

— Да, сэръ, я вашъ отецъ. Посмотримъ теперь что вы скажете въ свою защиту?

М-ръ Винкель молчалъ.

— Что? Вамъ стыдно за самого себя: такъ-ли сэръ.

М-ръ Винкель продолжалъ хранить упорное молчаніе.

— Стыдно вамъ или не стыдно, сэръ?

— Нѣтъ, сэръ, — отвѣчалъ м-оъ Винкель, взявъ Арабеллу за руку, — я не стыжусь ни за себя, ни за свою жену.

— Честное слово?

— Могу васъ увѣрить. Мнѣ очень больно и прискорбно, если мой поступокъ лишилъ меня родительской любви; но я скажу и буду говорить всегда, что не имѣю никакихъ причинъ стыдиться за свою жену, и вамъ отнюдь не стыдно признать въ ней свою дочь.

— Право? Ну, давай руку, Натаніэль, — сказалъ старый джентльменъ измѣнившимся голосомъ. — Поцѣлуй меня, душенька: ты прекрасная дочь!

Черезъ нѣсколько минутъ м-ръ Винкель побѣжалъ въ комнату м-ра Пикквика и, воротившись съ этимъ джентльменомъ, представилъ его своему отцу, послѣ чего они искренно и радушно принялись пожимать другъ другу руки впродолженіе пяти минутъ.

— М-ръ Пикквикъ, благодарю васъ душевно за всѣ благодѣянія, оказанныя вами моему сыну, — сказалъ наконецъ старикъ Винкель. — Натура y меня вспыльчивая, м-ръ Пикквикъ, и, признаюсь, я былъ очень непріятно изумленъ, когда свидѣлся съ вами въ послѣдній разъ. Теперь я вижу свою дочь собственными глазами и доволенъ, какъ нельзя больше. Прикажете просить извиненья y васъ, м-ръ Пикквикъ?

— Ахъ, помилуйте, какое тутъ извиненье! Ваше великодушіе совершеннѣйшимъ образомъ довершило мое счастье.

Послѣдовало новое рукопожатіе, сопровождавшееся множествомъ весьма лестныхъ комплиментовъ съ обѣихъ сторонъ. Старички были въ восторгѣ другъ отъ друга.

Самуэль между тѣмъ проводилъ своего отца на постоялый дворъ и, по возвращеніи домой, встрѣтилъ y воротъ гостиницы жирнаго дѣтину, который приходилъ съ записочкой отъ миссъ Эмиліи Уардль.

— Послушайте-ка, м-ръ Уэллеръ, — сказалъ Джой, сдѣлавшійся на этотъ разъ необыкновенно болтливымъ, — какая красотка эта Мери! Я влюбился въ нее по уши.

Вмѣсто отвѣта, м-ръ Уэллеръ взялъ жирнаго дѣтину за шиворотъ, повернулъ его налѣво кругомъ и далъ ему пинка въ затылокъ, послѣ чего м-ръ Уэллеръ свистнулъ и пошелъ въ комнату своего господина.

Глава LVI. Заключающая въ себѣ истинную легенду о принцѣ Блэдудѣ и исторію дяди странствующаго торговца

Насладясь бесѣдой съ своимъ новымъ другомъ, м-ромъ Винкелемъ старшимъ, достопочтенный президентъ Пикквикскаго клуба удалился къ себѣ въ комнату размышлять о счастливомъ событіи — примиреніи отца съ своими дѣтьми. Отъ глубокихъ философскихъ соображеній мысли великаго человѣка весьма натурально перешли къ исторіи любви молодыхъ людей, и ему припомнилось ихъ тайное свиданіе въ Бристолѣ, устроенное подъ руководствомъ великаго человѣка. Припомнилось ему также, что въ то знаменательное время онъ записалъ два чрезвычайно интересныхъ разсказа, которымъ придалъ, во время своего долгаго тюремнаго заключенія, литературную форму, съ намѣреніемъ напечатать ихъ при первомъ удобномъ случаѣ.

Какъ только зародилось это воспоминаніе въ мозгу ученаго мужа, онъ тотчасъ же досталъ оба разсказа изъ своего бюро и принялся ихъ снова перечитывать и исправлять.

Черезъ нѣсколько дней они сдѣлались извѣстны всему образованному міру, появившись въ печати въ одномъ изъ распространенныхъ лондонскихъ журналовъ въ слѣдующемъ видѣ:

РАЗСКАЗЪ ПЕРВЫЙ. Истинная легенда о принцѣ Блэдудѣ.

"Лѣтъ за двѣсти до нашего времени, а, пожалуй, и ближе, на одной изъ общественныхъ ваннъ города Бата еще красовалась надпись въ честь ея могущественнаго основателя, знаменитаго принца Блэдуда, но теперь этой надписи нѣтъ и слѣда.

"По словамъ старинной легенды, изустно передаваемой изъ вѣка въ вѣкъ, много столѣтій тому назадъ этотъ знаменитый принцъ возвратился изъ Аѳинъ (куда онъ ѣздилъ за тѣмъ, чтобы собрать обильную жатву научныхъ познаній) зараженнымъ проказой, почему не рѣшился предстать къ королевскому двору своего отца и удалился въ пустыню, гдѣ печально проводилъ время въ обществѣ пастуховъ и свиней. Въ этомъ стадѣ (говоритъ легенда) паслась свинья, отличавшаяся отъ всѣхъ своей важной и величественной осанкой; къ ней принцъ почувствовалъ особенную симпатію, ибо это была не простая свинья, a свинья мудрая, задумчивая, осторожная, цѣлой головой превышавшая своихъ собратій; хрюканье ея было ужасно, укушеніе пагубно. Молодой принцъ глубоко вздыхалъ, взирая на величественную физіономію этой свиньи. Онъ съ грустью думалъ о своемъ отцѣ, и слезы текли изъ его глазъ.