Замогильные записки Пикквикского клуба

"Среди этихъ празднествъ и всеобщей радости только одинъ человѣкъ не пилъ, когда искрометное вино шипѣло въ его стаканѣ; не танцовалъ, когда инструменты менестрелей издавали самые чарующіе звуки. Этотъ человѣкъ былъ самъ принцъ Блэдудъ, въ честь котораго народъ выворачивалъ свои карманы, наполняя его кошелекъ. Принцъ, позабывъ, что за него долженъ оффиціально влюбляться министръ иностранныхъ дѣлъ, въ противность правиламъ дипломатіи и политики, иозволилъ себѣ сдѣлать самопроизвольно сердечный выборъ и уже совершилъ помолвку съ дочерью одного благороднаго аѳинянина.

"Здѣсь для сравненія мы не можемъ не выставить поразительный примѣръ одного изъ многочисленныхъ преимуществъ цивилизаціи и современной утонченности нравовъ. Еслибъ принцъ жилъ въ наше время, онъ безъ всякаго зазрѣнія совѣсти женился бы на принцессѣ, избранной его отцомъ и немедленно и серьезно принялся бы за дѣло, чтобы тѣмъ или другимъ способомъ избавиться отъ нея. Онъ могъ бы разбить ея сердце систематическимъ презрѣніемъ и оскорбленіями; a если бы спокойная гордость, свойственная ея полу, и сознаніе своей невинности дали бы ей силу противостоять его возмутительному обращенію съ нею, ему не составило бы труда другимъ способомъ отнять ея жизнь и избавиться отъ нея безъ шуму. Но ни одно изъ подобныхъ средствъ не пришло въ голову принцу Блэдуду, и онъ рѣшился выпросить y отца особую аудіенцію и признаться ему во всемъ.

"Самая древнѣйшая прерогатива королей — управлять всѣмъ, кромѣ своихъ страстей. Король Людъ предался самому возмутительному гнѣву; онъ бросилъ свою корону на полъ, потомъ опять надѣлъ ее на голову (въ то время короли носили корону на своей головѣ, a не держали ее въ Тоуэрѣ): затопалъ ногами, билъ себя въ голову; требовалъ отвѣта y неба, зачѣмъ его собственный сынъ возмущается противъ него; наконецъ, призвалъ свою стражу и приказалъ запереть принца въ тюрьму; — такое наказаніе встарину короли обыкновенно назначали своимъ сыновьямъ, если ихъ брачныя наклонности расходились съ видами и соображеніями короля, ихъ отца.

"Прошелъ почти годъ съ той поры, какъ принцъ Блэдудъ былъ засаженъ въ тюрьму, и его глаза не видѣли никакого другого предмета, кромѣ каменной стѣны, a объ освобожденіи его не было ни слуху, ни духу. Весьма натурально, что принцъ сталъ думать о побѣгѣ; въ его умѣ созрѣлъ подходящій планъ бѣгства, и черезъ нѣсколько мѣсяцевъ онъ привелъ его въ исполненіе, вонзилъ при этомъ столовый ножъ въ сердце своего тюремщика, изъ опасенія, что этотъ бѣднякъ, имѣвшій семью, будетъ заподозрѣнъ, какъ пособникъ бѣгства принца, и примѣрно наказанъ раздраженнымъ королемъ.

"Монархъ дошелъ до крайней степени бѣшенства, когда узналъ о побѣгѣ своего сына. Сначала онъ не зналъ, на комъ выместить свой гнѣвъ, какъ вдругъ, къ счастію, ему пришелъ на память лордъ-канцлеръ, ѣздившій въ Аѳины за принцемъ: въ одно и то же время король отнялъ отъ него пенсію и снялъ съ него голову.

"Между тѣмъ молодой принцъ, искусно переодѣтый, бродилъ пѣшкомъ по владѣніямъ своего отца; онъ весело и хладнокровно переносилъ все лишенія, поддерживаемый сладкими воспоминаніямъ объ юной аѳинянкѣ, бывшей невольной причиной его несчастій. Однакожъ онъ остановился отдохнуть въ деревнѣ и увидѣлъ, что большая часть ея жителей весело танцовала на площади, a лица всѣхъ ихъ блестѣли благонамѣренной радостью; принцъ подошелъ къ нимъ и рискнулъ спросить ихъ, съ чего это они такъ радуются и веселятся.

"— Развѣ вы не знаете, о странникъ, — замѣтилъ ему одинъ старикъ, — о, недавней прокламаціи нашего милостиваго короля?

"— Прокламаціи! Нѣтъ. Какой прокламаціи? — спросилъ принцъ, который, проходя по проселочнымъ путямъ, не зналъ ничего, что происходило на большихъ дорогахъ (если таковыя въ то время существовали).

"- Дѣло въ томъ, — сказалъ крестьянинъ, — что иностранная дѣвица, на которой хотѣлъ жениться принцъ, вышла замужъ за благороднаго иностранца въ своей странѣ; нашъ король, объявляя объ этомъ событіи, приказалъ вездѣ праздновать его, такъ какъ теперь принцъ Блэдудъ, конечно, возвратится ко двору своего отца и женится на принцессѣ, выбранной его отцомъ; говорятъ, она прекрасна, какъ полуденное солнце. Ваше здоровье, сэръ. Боже, спаси короля!

"Принцъ не захотѣлъ дальше разговаривать и ушелъ изъ деревни быстрыми шагами. Онъ скрылся въ сосѣдній лѣсъ и бродилъ тамъ по самымъ глухимъ мѣстамъ, бродилъ день и ночь, бродилъ подъ палящими лучами солнца, бродилъ при блѣдномъ свѣтѣ луны, не обращая вниманія ни на полуденный жаръ, ни на ночные туманы. Бродя такимъ образомъ изъ лѣса въ лѣсъ, изъ пустыни въ пустыню, и желая достигнуть Аѳинъ, онъ очутился въ Батѣ.