Замок

— Э-э, господин староста, — возразил К., — на сей раз это вы на некоторые вещи слишком просто смотрите. Я вам сейчас примерно перечислю, что меня тут удерживает: лишения, жертвы и издержки, ценой которых я оторван от родного дома, тяготы долгого пути, обоснованные надежды, которые я питал в связи с видами на должность, мое полное нынешнее безденежье, невозможность по возвращении на родину снова найти приличествующую мне работу и, наконец, совсем не в последнюю очередь, моя невеста, она-то ведь здешняя.

— Ах, Фрида! — бросил староста, нисколько не удивленный. — Я знаю. Ну Фрида хоть на край света за вами пойдет. Что же до остального, тут и правда кое-что в соображение принять следует, я так в Замке и доложу. И если решение придет или понадобится прежде еще раз вас допросить, я распоряжусь вас вызвать. Вас это устраивает?

— Нет, нисколько, — возразил К., — я не желаю от Замка никаких подачек из милости, я хочу добиться своего права.

— Мицци, — обратился староста к супруге, которая по-прежнему сидела прильнув к мужниному плечу и в задумчивости играла письмом Кламма, успев соорудить из него бумажный кораблик; К., заметив это, тотчас же испуганно отобрал у нее письмо, — Мицци, что-то нога у меня опять разболелась, пора примочку сменить.

К. встал.

— Тогда позвольте откланяться, — сказал он.

— Да-да, — отозвалась Мицци, уже готовя какое-то снадобье. — А то что-то очень дует.

К. обернулся: помощники в своем, как всегда, неуместном услужливом рвении, едва услышав, что К. откланивается, распахнули настежь обе створки двери. Торопясь уберечь больного от ворвавшейся в дом волны уличной стужи, К. успел только слегка поклониться старосте. После чего, увлекая за собой помощников, стремглав выбежал из комнаты и поспешно прикрыл дверь.

6 Второй разговор с трактирщицей

Перед трактиром его дожидался трактирщик. Поскольку заговорить первым он не решался, К. спросил, что ему нужно.

— Ты уже подыскал себе новую квартиру? — спросил тот, пряча глаза.

— Это жена тебя послала? — поинтересовался К. — Ты, похоже, совсем у нее под каблуком.

— Нет, — ответил трактирщик. — Я не от нее, я сам по себе спрашиваю. Но она очень разволновалась и расстроилась из-за тебя, работать совсем не может, в постель слегла, только вздыхает и сетует без конца.

— Так мне что, сходить к ней? — спросил К.

— Да, очень тебя прошу, — взмолился трактирщик. — Я уж и к старосте за тобой ходил, под дверью постоял, но у вас разговор был, я не стал мешать, да и о жене беспокоился, обратно домой побежал, только она меня к себе не допустила, вот мне ничего и не осталось, кроме как здесь тебя дожидаться.

— Тогда пошли скорей, — сказал К., — я живо ее успокою.

— Хорошо бы, коли так, — вздохнул трактирщик. Они прошли через просторную, светлую кухню, где три или четыре служанки, работавшие порознь и довольно далеко друг от друга, при виде К. все как одна буквально оцепенели. Уже отсюда, из кухни, слышны были вздохи хозяйки. Оказалось, она лежит в небольшой каморке без окон, отделенной от кухни лишь тонкой дощатой перегородкой. Уместились в каморке только двуспальная супружеская кровать да шкаф. Кровать стояла так, чтобы с нее можно было обозревать всю кухню и происходящие там работы. Из кухни же, напротив, разглядеть что-либо в закутке было почти невозможно — такая там стояла темень, только бело-красная постель смутно проступала из мрака. И лишь войдя внутрь и дав глазам попривыкнуть, посетитель хоть что-то начинал различать.

— Наконец-то вы пришли, — простонала хозяйка слабым голосом. Она лежала на спине, вытянувшись, дышать ей, судя по всему, было трудно, она даже перину с себя сбросила. Сейчас, в постели, она выглядела гораздо моложе, чем давеча в платье, хотя ночной чепчик из тонкого кружева — возможно, еще и оттого, что был ей мал и плохо держался на волосах, — оттенял меты возраста на ее лице и вызывал к ней жалость.

— Да как же я мог прийти, — сказал К. как можно ласковей, — когда вы меня не звали?

— Нехорошо заставлять меня ждать так долго, — с настырностью капризного больного продолжала твердить свое хозяйка. — Садитесь, — сказала она, указывая на край кровати. — А вы, все остальные, уйдите.

Оказалось, что помимо помощников в каморку тем временем набились еще и служанки.

— Мне тоже уйти, Гардена? — спросил трактирщик, и К. впервые услышал имя хозяйки.

— Конечно, — протянула та и, словно занятая еще какими-то мыслями, рассеянно добавила: — С какой стати именно тебе оставаться?

Но когда все ретировались на кухню, включая помощников, которые на сей раз подчинились безропотно, — впрочем, они просто увязались за одной из служанок, — у Гардены хватило бдительности сообразить, что из кухни все будет слышно, ибо двери в каморке не было, — и она распорядилась всем тотчас же из кухни выйти. Что и было исполнено.