Замок

– Не нужно бороться, вернуться должна я, – твердо сказала Брай. – И Лиззи, – добавила она чуть погодя.

– Фу, ну что за вечная привычка? – возмутился Люсиан, впервые заговорив. – Только в одном месте соберутся умные люди, как они тут же обязаны друг друга возненавидеть… Как это банально!

– Я считаю, что прежде всего нужно выяснить, из-за чего это произошло, – высказалась Елизавета, косясь на Машу с Аней.

– Нет, так не пойдет! – не согласилась Джессика. – Не могу ничего выяснять! Вообще думать не могу, пока не знаю, с кем говорю! А что если нам придется провести вместе не один день?

– Еще чего, – фыркнула Лиззи.

– Пускай каждый хотя бы представится…

– Пока мы еще живы…

12.Ворота

Первой представилась сама Принцесса, которая оказалась пятнадцатилетней Королевой династии Оптис из 24 века. Она проговорила все это так быстро, что остальные сначала ничего не поняли, а когда поняли, то запутались еще больше.

– И какой же страной ты управляешь? – спросил Вито недоверчиво.

– Страны – это пережиток прошлого, – ответила Лиззи.

– Да ладно! – не поверила Маша. – Значит, в 24 веке не будет ни Испании, ни Канделарии! Как же много я знаю теперь!

Затем она, тихонько хихикая, шепнула на Анне на ухо:

– А ты все твердила: «Француженка, француженка…»

– Но ведь она одета как дама из прошлого! – не выдержала девочка.

– Сомневаюсь, что дамы из прошлого носили платье весом в 16 зеттабайт, – гордо ответила Королева, услыхав слова Ани.

– Одежда из информации? Так значит, ее все же изобрели!.. – вслух подумал Люсиан.

Он тоже представился. Мальчик был сиротой и самые первые его воспоминания возникли в доме обучения. Вот уже шестнадцать лет он проводил там свои дни.

Дома обучения стали создаваться как только люди поняли, что разные дети не должны ходить на одни и те же уроки, так как это может плохо отразиться на их способностях к обучению. С тех пор стали проводиться комплексные обследования, которые выясняли, какой тип информации воспринимается головным мозгом ребенка наиболее дружелюбно. Сны каждого также принимались во внимание. Если ребенок оказывался неспособным к восприятию чего-либо и, что еще страшнее, совсем не любознательным, его допускали только к элементарной механической работе. Потому в школы, названные домами обучения, ходили только довольные ученики, посещающие подходящие им занятия. Люди, учившиеся таким образом, меньше болели, больше улыбались и вообще жили дольше.

В конце 23 века появились ЭДО – Элитные Дома Обучения. Люсиан состоял как раз в таком. ЭДО отличались от обычных домов обучения очень сильно. Во-первых, их члены имели доступ ко всем актуальным исследованиям и разработкам. Ученики развивались одновременно с наукой, которую изучали. Во-вторых, в ЭДО была предусмотрена каждая мелочь. Даже еда в столовой подбиралась под предметы.

Люсиан чаще всего питался физическим супом и математическими булочками. Он вообще больше всего на свете любил физику и математику. Если мальчик долго не мог решить задачу, он закрывал глаза и представлял, как мимо него проносятся кванты, делятся на проценты люди, плавятся гибкие лифты… Теперь же он оказался запертым в своих мыслях.

Когда вдова услышала о том, что Люсиан не помнит своих родителей, она снова зарыдала.

– Почему Вы все время плачете? – не выдержал художник.

– Ах, вы все, верно, ангелы… Вы не видели моего мужа? Он умер…

Муж Феломены, так ее звали, действительно погиб. На дуэли. Бедная женщина не перенесла этого и покончила с собой, дожив до тридцати четырех лет. Очнувшись в башне с большими окнами, из которых лился белый свет, она решила, что попала на небеса. Больше всего она жаждала хоть разок взглянуть на покойника. И Замок раз за разом исполнял заветное желание, беспрестанно транслируя по окнам башни лучшие ее воспоминания.

Му Нинг только покачала головой. Сама она мало что смогла рассказать про свою жизнь. Девушка ограничилась только тем, что назвала свой возраст, причем не совсем правильно. Да, ей было восемнадцать, но это лишь духовно. С материальной точки зрения Му просуществовала в мире уже не один миллион лет.

Личность Белинды тоже осталась ясна не до конца. Никто из гостей никогда не слышал о лесе Храйзилехт.

Клотус, видимо вдохновленный загадочными девушками, сказал только, что ему «стукнула единица с девяткой».

– Из какого ты века? – спросила Джессика.

– Волшебники живут вечно, – ответил он.

– Хотя-бы с какого континента?

– Волшебники живут везде.

На этом его интервью и закончилось.

Что же касалось «ассистентки» Клотуса, то она отвечала предельно просто:

– Мне шестнадцать.