Замок

— Нет, Кшиштоф, я уже не смогу. Наверное, я превратилась в завзятую холостячку. Я привыкла жить одна, мне это комфортно. К тому же я намерена целиком погрузиться в политическую борьбу. Меня просто физически не хватит еще и на семейную жизнь. Прости, если причинила тебе боль.

— Рута, а если бы с такое предложение тебе сделал бы он? Как ты бы ответила?

Мазуревичуте посмотрела на своего собеседника, встала и направилась к замку.

116

Внутри Антона все наполнилось ликованием. Хотелось петь и даже, несмотря на комплекцию, плясать. Он уже смирился с тем, что его миссия окончилась неудачей, а это могло означать закат политической карьеры. Его шефы такие проколы не прощают. И вдруг такая счастливая неожиданность. Только его отец способен выделывать такие неожиданные коленца. Не трудно понять, почему он изменил свое решение, хочет обезопасить своего любимца Ростислава. Ему, Антону, на это глубоко начхать, он давно не претендует на то, чтобы быть в фаворе у дорого родителя. Ему и без этого хорошо. А сейчас просто замечательно. Сегодня он доложит руководству о своем успехе. А уж оно не оставит его без внимания.

Правда, Антона немного смущала одна вещь: он дал обещание, что Ростислав, чего бы тот не стал вытворять, не пострадает. Но полной уверенности, что это удастся сделать, у него нет. А постараться просто необходимо, отец прямым текстом заявил, что если с его любимцем что-то случится, он аннулирует их договоренность. Да еще расскажет о ней публично. Придется приложить максимум усилий, дабы добиться обещания, что Ростислава не тронут ни при каких обстоятельствах. Сделать это будет не просто, но возможно. И не с такими задачами он справлялся. Получится и на этот раз.

Антону просто невероятно хотелось рассказать обо всем Ростиславу; пусть тот увидит его триумф. Но Антон прекрасно осознавал, что делать это никак нельзя, иначе вся комбинация рухнет. Но и не поговорить с братом было выше его сил. Разумеется, он не станет даже отдаленно намекать на соглашение с отцом, иначе Ростислав может обо всем догадаться. Но и носить все в себе — тоже не под силу. Ему просто необходима какая-то разрядка.

Ростислава Антон не нашел ни в номере, ни вообще в замке. Он спустился на пляж и увидел, что брат плавает в озере. Тот явно наслаждался купанием, и Антону пришлось долго ждать, пока Ростислав выйдет на берег.

Увидев сидящего на песке Антона, Ростислав удивился.

— Ты чего тут делаешь? — спросил он.

— Смотрю, как ты плаваешь.

— С чего это вдруг?

— Захотелось. А нельзя?

— Да, сколько угодно. Могу даже на бис поплавать.

Ростислав тоже сел на песок, но на некотором удалении от брата.

— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Антон.

— Прямо сейчас?

— Нет, когда вернешься домой.

Ростислав удивленно взглянул на Антона.

— Тебе что за дело?

— Интересно.

— Никогда моими делами не интересовался, а тут вдруг проснулся интерес. С чего бы это?

— Мы же с тобой как бы политические противники. Хочется узнать про твои намерения.

— Чтобы донести куда следует?

— Я не доносчик, — сделал вид, что обиделся, Антон.

— Тогда это не должно тебя беспокоить.

— Я не беспокоюсь. Делай, что хочешь.

— Безмерно тебе благодарен. Ты сегодня удивительно щедр. Что это с тобой?

— Мы с тобой не испытываем большой любви друг к другу, — произнес Антон.

— Да ты что! А я думал, что мы обожаем друг друга.

— Как брат, я хочу тебя предостеречь, — сделал вид, что пропустил последнюю реплику Ростислава мимо ушей Антон.

— Против чего?

— Против необдуманных действий.

— Должен тебе сообщить, что мои действия обычно всегда хорошо обдуманны. Отсюда и мои успехи в бизнесе.

— Пусть так, — согласился Антон. — Но все равно они могут привести к нежелательным последствиям.

— Ты меня уже обещал стереть в порошок. Правда, не сказал, в какой. Уже решил.

— Я бываю иногда не сдержан в словах. На самом деле я бы не хотел, чтобы у тебя были бы неприятности. Но это зависит только от тебя.

— Что-то я тебя не пойму, брат. Если не затруднит, изъясняйся ясней.

— Родственные узы даются нам природой. И их нельзя порушить.

— При желании порушить можно все.

— Но у меня нет такого желания.

— А что есть?

— Я уже сказал тебе, чтобы у тебя было бы все хорошо. И если возникнет неприятная ситуация, ты можешь обратиться ко мне. Впрочем, я надеюсь, что ничего такого не случится.

— Скажи, Антон, а на чем обосновывается твоя надежда?

— Хотя бы на твоем благоразумии.

— Благоразумие — это вид трусости. Поэтому мне оно не подходит. Я настроен весьма решительно. Мне слишком многое не нравится в стране.

— Я понимаю. Мне — тоже.

— Вот уж не поверю.

— Как хочешь. Но я не об этом.

— Честно говоря, я так и не понял, о чем ты. Буквально давеча ты говорил очень даже конкретно про то, как меня уничтожишь.

— Я погорячился.

Ростислав покачал головой.

— Ты не погорячился, ты проговорился. В отличие от того, какой ты сейчас, тогда ты был искренним.

— Ты прав в том, Ростислав, что я бываю не сдержанным, не всегда контролирую эмоции. Но сегодня, когда приветствовали отца, я ясно понял, что мы все же одна семья. И нас должна объединять фамильная солидарность.