Замок

— Что же тут удивительного. Мы на тот момент были еще совсем не старые, я-то вообще девчонка, только кончила университет. Кстати, он был моим преподавателем, мы сблизились, когда я сдавала ему зачет. Я видела, как он на меня смотрит, и во мне вдруг возникло такое желание, что я едва сдерживалась. Вместо ответов на вопросы я бы тогда предпочла заняться с ним сексом. Но это случилось почти только через месяц.

— Я завидую ему.

— Не стоит, каждому предназначено свое. Тем более, вы тут время не теряете.

Лагунов невольно покраснел. Эти слова ему были неприятны. Ему очень не хотелось, чтобы Мазуревичуте проведала бы об его шашнях с дочерью Каманина. Но, судя по всему, это уже случилось. Но теперь уже ничего не изменишь.

— Но если все у вас так складывалось, как потом… — Он запнулся.

— Как потом мы перешли к другим отношениям, — закончила она за него.

— Да, — подтвердил он. — Я все же хочу услышать от вас, Рута, что в нем такого замечательного? Для меня это важно, это поможет правильно выстроить интервью.

Мазуревичуте задумалась.

— Как бы вам это объяснить… Мне это понятно, а вот донести до другого… Когда с ним долго общаешься, то постепенно все твои привычные о мире представления становятся хламом. Он сжигает их, как мусор. Это полный переворот сознания. Разумеется, в том случае, если ты сам к этому готов, если не цепляешься за старое. Ты вдруг осознаешь, что жизнь устроена совсем не так, как ты привык думать. Это безумно страшно, но и безумно интересно. — Она посмотрела на Лагунова. — Я доходчиво рассказываю?

— Если честно, то не очень. Я смотрю на собравшихся тут людей и что-то не замечаю в них такого грандиозного переворота.

— Согласна, он происходит далеко не в каждом. Мне не хочется говорить ни о ком персонально, но далеко не все хотят, чтобы с ними случилось нечто подобное. Человек существо крайне консервативное, он практически всегда цепляется за прошлое, за привычное. Феликс говорит, что это его родовое проклятие. Он мне однажды разъяснил одну мысль. Человечество развивается лишь тогда, когда оно свободно. То есть, свобода движет развитием, оно является плодом исключительно свободных людей. При этом девяносто пять процентов населения, если не больше, не испытывает никого стремления к свободе. Более того, из этих девяносто пять процентов огромное число ненавидят, считает ее своим личным врагом. Все человеческое общество устроено таким образом, чтобы можно было бы бежать разными способами от свободы. Отсюда главное противоречие: свобода является залогом развития человечества, но оно же ему всеми возможными вариантами и противится. Поэтому и возникают бесконечные катаклизмы, поэтому так сложно идет продвижение вперед. Теперь вам стало понятней?

Лагунов не очень убедительно кивнул головой. Мазуревичуте в ответ улыбнулась.

— Наверное, лучше я вам не объясню. Для этого надо пожить с Феликсом. Я женщина, мне в этом повезло, мы некоторое время были все время вместе. И днем, и ночью, — добавила она после короткой паузы. Вам вряд ли выпадет такая удача. Придется довольствовать тем, что есть.

— Да, уж, — пробурчал Лагунов. Он уже не первый раз ощутил сильную зависть к Каманину за то, что тот владел этой женщиной. А вот ему это не дано.

— Могу вам сказать, Сережа, — вдруг снова услышал он ее голос, — мне еще многое надо узнать у него. Возникли новые вопросы, обстоятельства. И далеко не на все из них мне известны ответы. Это стало одной из причин, почему я здесь. Знаете, миру очень сильно не хватает людей, способных отвечать на самые насущные вызовы. Раньше их называли мудрецами, сейчас в отношении современников это слово почти не используется. Да и таких людей практически не осталось на земле. Но от этого потребность в них меньше не становится. Я вращаюсь среди политиков не только своей страны, но и Европы. И мое впечатление — это царство по преимуществу серости и убогости. Эти люди однажды заведут мир в тупик или приведут к катастрофе. Они не осознают, что делают. И при этом не желают ничего и никого слушать, они считают себя светочами разума. Но от этого становятся только еще глупей и невежественней. Мне Феликс говорил об этом давно, когда я и не думала заниматься политикой. Я ему возражала, что так не может быть, там должны быть люди, которые на порядок возвышаются над другими. Так вот я вам, Сережа, сейчас официально заявляю: их там нет. И это ужасно. Более того, им неоткуда взяться. И как решить эту дилемму не представляю. Надежда только на него. — Мазуревичуте вдруг улыбнулась. — Что-то мы тут с вами, Сережа, засиделись на этой террасе. Пойду-ка я на пляж, искупаюсь.

— Если вы не против, я с вами.

— Против. Вас ждет другая женщина. Если вы будете проводить столько времени со мной, она может начать ревновать. Идите лучше к ней. Она моложе, следовательно, привлекательней.

— Дело не только в возрасте, — возразил Лагунов.

— Это вы сейчас говорите. Пройдет немного времени — и поймете, какое большое значение во всех делах играет возраст. Так что идите. У нас с вами разные направления.

— Обещайте, Рута, что мы с вами еще поговорим.