Замок дьявола

Хотя, пожалуй, самый интересный, но и пока самый непонятный материал был у

Доминика. Все найденные им листы были исписаны множеством формул и

изрисованы схемами и табличками. Но почти ничего из того, что там было, он не

понимал. Вернее, он хорошо знал химию и догадывался, где какая реакция, но

вместо обычных элементов, там стояли какие-либо символы, хотя где-то

присутствовали и обычные химические элементы. Так, например, простая реакция

замещения записывалась следующим образом: символ плюс символ с

надлежащими коэффициентами, далее уравненная стрелочка, и затем какой-то

другой символ и обозначение образовавшегося газа водорода так же с

коэффициентами. В голове Доминика сразу рождалось множество мыслей и

мучавших его вопросов. Также ему встречалось множество неясных фраз и

выражений. И даже некоторые пояснения к символам и их описания оставались

малополезными, ибо где-то они были на латыни, где-то — на греческом, а где-то

— и вовсе на неясно каком языке. Но хоть Доминик и был знаком немного с

латынью, он все равно не мог и слова разобрать. Тогда он решил просто

рассматривать рисунки в надежде, что хоть они внесут какую-то ясность. Но и

рисунки по сути своей тоже мало что проясняли.

Так прошло довольно много времени, но никто не знал сколько именно. Однако

дело уже шло к вечеру, светлая полоска света в окне с каждым разом становилась

все более прозрачной и неуловимой и уже скоро совсем растаяла в воздухе.

Несмотря на усталость и резь в глазах все продолжали углубленно изучать

найденную литературу, даже Уинстон, щурясь, медленно, но тоже просматривал

кое-какие книги. Доминик же просто оброс книгами со всех сторон. Он то и дело

искал в книгах всяческие символы, в словарях — слова и выражения, пытаясь

понять суть странных записей, но у него все равно мало что получалось. Даже

если он и находил что-либо полезное, то все равно никак не получалось связать

это в единое целое, а уж тем более уловить смысл.

Долго он бился над этими тайнами алхимии и хотел было уже бросить и начать

что-нибудь другое, как вдруг его взгляд упал на один из рисунков. Он увидел

нарисованную колбу довольно большого размера с заштрихованной внутренней

областью, а в ней была нарисована еще колба, внутри которой был какой-то

символ. И тут Доминик вспомнил ту причудливую склянку с голубой жидкостью

внутри и матовой оболочкой во внешнем пузырьке. Он безмерно обрадовался

этой связующей ниточке, усталость в миг как рукой сняло, и он принялся усиленно

капаться в справочниках и прочей литературе. Тут им завладело просто огромное

любопытство. Пусть от этого окажется и мало толка, но все же хоть узнать, что же

это за таинственное вещество, уже было бы неплохо. К тому же, как Доминик

догадывался, на этом листе речь шла как раз о данном веществе, так же там были

кое-какие расшифровки и пояснения, и, возможно, эта ниточка и поможет

развязать весь клубок неизвестного.

— Что-то есть охота, — устало протянула Катрин, отодвигая от себя книги, и

потерла глаза.

— Ой, это ты верно заметила, — согласился Уинстон. Эти слова весьма оживили

и ободрили его.

Другие также оказались не против, даже Доминик согласился оставить на время

тайные письмена.

Над замком, да и над всем городом уже сгущались сумерки, последние лучи

солнца уже почти скрылись за горизонтом, оставляя на небе после себя лишь

алое зарево.

Было безветренно и тихо, но друзья не могли видеть всего этого из-за высоких и

мрачных стен замка, окружавших их. Лишь небольшой клочок кристального неба и

мертвый сад, который весьма полюбился черным, как смоль, воронам и мелким

грызунам, окружали их сейчас. Они молча сидели у небольшого костра с котелком, в котором уже начинали закипать макароны. Но Доминик вдруг прервал это

молчание и стал делиться с друзьями своими мыслями и догадками. Особенно

большое внимание он уделил двойной колбе и всему прочему, что к ней

относилось. При этом он все время повторял, что ему что-то подсказывает, что

именно она сыграет очень важную роль, станет ключом ко всему неясному, а

чутье, как он говорил, его почти никогда не подводит. За этими разговорами время

пошло заметно быстрее, и вот уже сытые и почти довольные, они вновь взялись

за книги.

Настал вечер, а вместе с темнотой, опустившейся на замок, ко всем вернулось и

чувство необъяснимой тревоги, которое отпустило их днем. Замок вновь оживал, как бы просыпаясь после глубокого дневного сна. Казалось, что тени все больше и

больше сгущаются в темных углах, и никого не покидало чувство чьего-то

присутствия и в самой столовой, где они находились, и в других комнатах и залах

замка. Больше работать было просто невыносимо, ибо никто не мог толком

собраться, да и усталость уже все больше наполняла тело и мозг, а посему все

решили отправиться спать. Оставив все так, как есть, и взяв факелы, путники

направились к выходу. Однако Доминик все же решил прихватить свои находки.

Уж больно они ему понравились, и он не хотел с ними расставаться. Да и ценность

у них была велика, а то мало ли что.

Быстро, но осторожно они вышли в парадную залу и, поднявшись по лестнице, уже были в комнатке.