Замок дьявола

самого начала ему казалось, что это просто ерунда. Как может какой-то глупый

рисунок и странные слова открыть им выход из плена, либо победить то, чего, возможно, и нет вовсе.

— А у тебя есть другие предложения? — спросила его Катрин. — Ни выходов, ни

окон, ни чего бы то ни было похожего мы не нашли. А раз рациональность нам не

помогла, это не повод теперь сидеть и молча чего-то ждать. Если нам не помогла

логика, не исключено, что поможет нечто другое.

Генри буркнул что-то себе под нос, хотя, в принципе, он понимал, что она права.

Ведь он сам лично вместе с Уинстоном обошел все, что только мог обойти, но так

ничего и не нашел. А если и были окна, через которые можно было бы вылезти, то

они были слишком высоко, да и опасно расположены. К тому же, многое уже

прогнило и рассыпалось.

За стенами снова раздался гром, но где-то уже совсем близко. Тогда Катрин

резкими движениями направилась к пентаграмме, но сначала она подошла к

Уинстону и взяла лист с текстом. Затем она медленно подошла к центру рисунка, не отрывая от него глаз, встала лицом к верхней вершине, как раз напротив

витража. Затем она посмотрела на Доминика, как бы веля ему зажечь свечи и круг.

Он сначала с сомнением посмотрел на своих спутников и неуверенным шагами

направился к ближайшей свече, затем к следующей и, наконец, когда он зажег

последнюю, ему осталось зажечь круг. Но тут он в нерешительности остановился.

В это время Катрин заворожено смотрела на разноцветные лучи солнца, пробивающиеся сквозь витраж. Наконец, яркий солнечный круг достиг самой

середины рисунка (какое-то инстинктивное предчувствие подсказывало ей, что

этого нужно дождаться, что это важно), и солнечный рисунок теперь полностью

совпал с тем, что был начерчен известняком. Оттого, что Катрин постоянно

смотрела на яркий свет, ей стало казаться, что рисунок стал немного

перемещаться из стороны в сторону, а глаза начали слезиться. Ее руки плотно

сжимали лист. Но в этот момент вновь раздался уже сильный удар грома, отчего

спутники даже почувствовали слабую вибрацию. Доминик, ранее стоявший молча, в неуверенности думая, зажигать ли круг или нет, от испуга резко направил огонь

факела на круг. Вернее, это его рука сама дернулась от испуга. Круг молниеносно

вспыхнул, библиотека еще больше озарилась огненным светом, и Катрин

оказалась окружена довольно-таки высоким огнем. Это немного испугало ее, и она

почувствовала идущий отовсюду жар. Теперь пути назад не было, во всяком

случае, у Катрин, ибо кругом был огонь. Все это время какая-то разумная, логическая ее частичка говорила, что это все немыслимо, и в чем-то соглашалась

с Генри, но что-то другое опровергало это, утверждая, что, если это кажется

нелогичным или бредовым, то это вовсе не значит, что этого нет. Если чего-то не

видно, не значит, что этого нет. В любом случае, попытаться можно, и если ничего

не выйдет, то они станут думать, что делать дальше. Она разжала пальцы и, развернув листок, стала глазами искать нужный текст. В этот момент снова

раздался удар грома, но еще сильнее предыдущего, и по замку вновь прокатилась

сильная вибрация.

Катрин постаралась как можно лучше расслабиться, успокоиться и очистить разум

от всех посторонних и лишних мыслей.

— Ангелы Света летят на мой зов, да падет Тьма от света их. Зарево нового света

встанет из ночи, и вознесутся ангелы, дабы провозгласить: «Veni sancte Spiritus!

Sic Luceat Lux! — четко и громко проговорила она, стараясь как можно лучше

представить себе эту картину, при этом она не сводила глаз с лучей заходящего

солнца.

После ритуала она замолчала и замерла в ожидании чего-то, сама не зная чего, ибо никто не знал, что именно должно было произойти. Но ничего не происходило, кругом все так же было тихо и темно, и лишь полыхание огня да сильный

раскатистый гром, от которого, казалось, трясся даже сам замок, нарушали

единство тишины и мрака. Катрин сначала немного растерялась, но потом решила

еще раз проговорить нужные слова. Сейчас она уже не замечала друзей, да и

всего, что было за пределами круга. Теперь весь мир и все ее существо

помещались только в этом небольшом пространстве, от остального же ее

отрезало огнем. В тот момент, как ей казалось, она была совсем одна, только она

и солнце, которое очень помогало ей концентрироваться.

— Ангелы Света летят на мой зов, да падет Тьма от света их. Зарево нового света

встанет из ночи, и вознесутся ангелы, дабы провозгласить: «Veni sancte Spiritus!

Sic Luceat Lux! — вновь повторила она, и тут ей показалось, что в этот раз ей

удалось вложить в эти слова свое истинное чувство, девушка не просто

представила это все, а именно сказала с искренним убеждением, что она

действительно так думала и этого хотела.

Остальные ее спутники настороженно наблюдали за происходящим, то и дело

оглядываясь по сторонам. И снова послышались раскаты грома, но теперь они

были настолько сильны, что от вибрации, переданной зданию, некоторые книги

упали с полок, где-то наверху тоже послышался какой-то грохот. Это очень всех

напугало. Но за этим ударом вдруг раздался другой, столь же сильный. И снова